Какой-то момент мы остаемся неподвижны. Затем мы слышим стрельбу. Крики и вопли.

Путник поднимается и стучит в дверь. Никто не открывает и он выглядит обеспокоенным.

Другой приближающийся визг еще громче, чем первый. На этот раз попадает точно во

временное здание в котором мы находимся. Это как находиться в центре вакуума - как будто

сам воздух вокруг вас взрывается и ваши окружающие вокруг физические строения

разрушаются. Я испытываю ощущение падения, но уже некуда опускаться. Мир который я

знал, больше не существует, вместо него дым и пламя.

ГЛАВА 36

Ошеломленный, я скинул с себя обломки, пытаясь оценить ущерб. Я узнаю запах пороха и

горящего металла. Над головой я вижу голубое небо и белые облака и понимаю, что здание

было разорвано на куски. Я покрыт пеплом, кусками стали, алюминия и бетона, но мое тело, кажется, не пострадало. Однако мои руки все еще связаны, черт побери.

Вокруг меня слышны выстрелы. Я вижу как китайский солдат бежит, стреляя в солдат. Эти

люди не одеты в униформы, а скорее одеты в одежду партизан. Их головы обмотаны

шарфами.

Гражданские! Гражданские атаковали базу!

Я перекатываюсь и зубчатые края металла впиваются мне в руку. Проклиная этот момент, ко

мне пришла идея. Я становлюсь перед острым краем так, чтобы он упирался в мои запястья.

Очень осторожно, я трусь запястьями вверх и вниз по зазубренному металлу и режу шнуры, которые свзывали руки неделю.

Я умудрился срезать немного кожи, делая это, но я готов выдержать несколько секунд

дискомфорта, чтобы освободиться. Через минуту шнур легко снялся. Мои руки застонали от

боли, когда я выставил их перед собой впервые за несколько дней. Приятно болит -

освобождение очень сладкое. Порезы и царапины залили место кровью, но мне все равно.

Я сталкиваю остальные обломки и сажусь. Я вижу, как Иван Путник лежит под куском бетона.

Выглядит он не очень хорошо.

Стрельба все ближе и я вижу отряд солдат отступает, стреляя по группе гражданских воинов.

Армия, кажется, не похожа на новичков. Гражданские лица выглядят хорошо вооруженными и

беспощадными. Один из них несет знамя и тогда я понял, что происходит. Я узнаю в

китайских иероглифах на знамени знак "Удачливых Драконов". Джон Мин в конце-концов

послушался меня. Триады, наконец-то, пришли остановить генерала Тана. Я надеюсь, что

они не опоздали.

Путник застонал и пошевелился. Буду сострадательным сукиным сыном, коим я и являюсь, я

поднял с него опрору и несильно похлопал его по щеке.

– Эй!
– выкрикнул я.
– Ты в порядке?

Затем я вспоминаю, что нужно говорить на русском, что я и делаю. Путник открывает глаза, он смотрит мимо меня. Он дисориентирован. Наконец, он приходит в сознание и

действительно начинает рычать на меня.

С неожиданным приливом энергии, Путник жестко бьет коленом в мою сторону. Я задыхаюсь

от боли и падаю на горящее дерево и металл. Я обжигаю спину и откатываюсь в тревоге.

Путник поднимается на ноги, отряхивается от копоти и идет на меня. Крав-мага учит

бороться, как будто ваша жизнь зависит от победы. Если это означает, что вы должны

бороться грязно, значит, так тому и быть. В крав маге нет правил.

Поэтому я беру кусок горящего дерева рядом со мной и бросаю его в лицо Путнику. Оно

разлетается и он отступает, держась за глаза.

Не обращая внимания на боль в спине, я встаю и наношу сильный удар ему в живот. Русский

согнулся, до сих пор ослепленый огненными осколками в глазах. Его позиция позволяет мне

захватить его сзади и применить удушающий захват. Путник борется со мной, когда я за

голову поднимаю его над землей. Я ужесточаю хватку вокруг его горла и шепчу на русском:

– Это тебе за Катю, мразь.

Человек рвется и бьется, как дикий зверь, но я не ослабляю тиски. После всей боли, которую

я перенес за последнюю неделю, его неуклюжие попытки самообороны незначительны.

Наконец, после тридцати-сорока секунд, убийца слабеет. Его борьба стала медленной и

менее эффективной, пока в конце концов он падает в моих объятиях. Затем, для ровного

счета, я резко крутанул его голову. Звук ломающихся костей музыкой звучит для моих ушей.