— Правильно говорят. Скажи, лама, чем генерал Чу Лицзян ободряет своих солдат?

— И генерал гаминов, и Чен И всюду говорят, что русских солдат, господин цин-ван, в Урге совсем мало. И что их можно взять голыми руками.

— Голыми руками. Пусть попробует это сделать хоть в степи, хоть под Ургой. Спасибо тебе за весть.

— Я лама. И потому верен Богдо-гэгену, нашему Живому Будде, и его командующему.

— Хорошо сказал. Иди. Твои дорожные расходы будут оплачены с лихвой. Мой адъютант наградит тебя китайским серебром за весть, принесённую вовремя...

Цин-ван Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг сразу же отправился в дом Живого Будды. Но Богдо-гэген уже знал о походе гаминов от русской границы на Ургу. Джебцзун-Дамба-хутухта понимал, что в случае победы китайцы уже не ограничатся в отношении его домашним арестом. Поэтому с тревогой спросил великого батора:

— Гамины генерала Чу Лицзяна хотят взять Ургу обратно. Можно отстоять независимость Халхи от Пекина? Скажи мне прямо, цин-ван?

— Можно, ваше величество.

— Сражаться будешь ты и верные мне ваны. Чем я могу помочь моим воинам кроме молитв?

— Надо объявить мобилизацию ваших подданных от 19 до 25 лет. Пастухи-араты от 25 до 45 лет должны составить отряды для охраны своих округов-хошунов.

— Но призвать пастухов под знамя войны быстро не удастся. Ты, цин-ван, должен это знать. Степь обширна.

— Об этом я знаю. Вся надежда на отряды ванов, чьи кочевья вблизи Урги.

— Хорошо. Сегодня же они получат мои указы пополнить твоё доблестное войско...

Едва успел барон вернуться в Маймачен, в штаб дивизии, как прибыл новый вестник-лама. Но теперь — с пустынного юга Халхи. Он привёз не менее тревожную весть из Кяхтинского Маймачена:

— К монастырю Чойри-Сумэ подошли пекинские войска. Они соединились там с конницей генерала Го Сунлина, бежавшего из Урги.

— Ивановский, расстояние от Урги до Чойри-Сумэ?

— Вёрст 250 по карте, Роман Фёдорович.

— Близко. Скажи мне, лама, китайцы скоро будут наступать от монастыря на Ургу или задержатся?

— Они имеют мало припасов, поэтому в поход выступят в ближайшие дни.

— У генерала Го Сунлина много конницы?

— Тысячи три совсем плохих всадников. Это те, что стояли в Урге и бежали от тебя, господин цин-ван.

— Как ведёт себя местное население близ монастыря?

— Когда стали подходить первые отряды гаминов, пастухи угнали стада подальше в степь. Туда же отъехали их семьи.

— А что монастырские ламы?

— Они молятся за Богдо-гэгена и за твою новую победу над гаминами, господин цин-ван...

Как военачальник, семёновский генерал-лейтенант понял простую истину: противник брал его в кольцо. Если китайское командование в Халхе — Чу Лицзян и Го Суялии — смогут согласовать свои действия по времени и одновременно подойти к Урге, отстоять город будет трудно.

Сперва барон решил разбить китайские войска у монастыря Чойри-Сумэ. Он двинул против своего старого знакомого генерала Го Сунлина большую часть Азиатской конной дивизии и отряд князя Найден-гуна, состоявший из трёх сотен монголов-чахар. Общее командование Унгерн возложил на себя.

Сражение в южных полупустынных степях Халхи состоялось в конце марта 1920 года, когда равнина на высотках начала покрываться молодой травой. Китайцы, вероятно, не ожидали внезапного появления близ Чойри-Сумэ больших сил неприятельской конницы, если за таковые можно было считать тысячу умелых всадников. Унгерн не стал маневрировать в степи, нанеся по войску генерала Го Сунлина удар в лоб, одновременно угрожая ему охватом с флангов.

«Поле смерти» под монастырём Чойри-Сумэ (по-русски — Чойрын) вполне оправдало себя. Генерал Го Сунлин, как и в ургинском деле, сумел со своей кавалерией (которая в три раза превышала численность всей Азиатской конной дивизии) уйти в Китай почти беспрепятственно. Но вся пехота гаминов полегла под ударами сабель.

Трофеи в той степной баталии оказались велики — десять тысяч винтовок самых разных систем. Преобладали японские «арисаки». Унгерн стал обладателем огромного по меркам Халхи арсенала, если к числу этих трофеев добавить четыре тысячи винтовок, захваченных у китайцев при штурме Урги. Теперь вся Азиатская дивизия была вооружена новейшими системами ручного огнестрельного оружия. Барон распорядился часть винтовок передать монгольским войскам, которыми командовал бурят Джамбалон. Тот имел под своим командованием пять тысяч конных цэриков и очень нуждался в оружии. Прибывавшие княжеские рекруты его имели самое малое число.

Романа Фёдоровича беспокоило следующее: патронов в трофеях опять почти не оказалось. Выход из положения нашёл русский инженер из Урги Лисовский, который пришёл на приём к Унгерну после битвы при Чойри-Сумэ:

— Господин генерал. Поговаривают, что ваши запасы патронов оставляют желать много лучшего.

— У меня их почти нет на сегодня.

— Тогда я предлагаю вам наладить патронное производство здесь, в Урге. Благо такие специалисты в русской колонии сегодня есть.

— На складе в Маймачене есть порох и пустые патронные гильзы. Но нет свинца и меди для отливки пуль. Металла в Халхе взять неоткуда.