Быть может, у него есть телефон, и он знает, который час?

Нет, Флойд, будь независимым! Держи себе строй, как бравый

воин, и иди, не прекращай идти.

Мне снова захотелось пить, и Я остановился набрать

снега.

Неизвестный преследователь тоже остановился. Это было

уже наглостью: он знает, что замечен мной, и явно злоупотребляет

радушием. Я повернулся к нему — темный силуэт

замер как вкопанный, будто думает, что сосны его спрячут.

— Послушайте. Мне нет до вас дела, Я иду куда хочу.

По зову сердца. И зов этот только для меня одного, — голос

дрожал, но был убедителен.

Он не ответил, но стоило мне двинуться с места, как все

снова повторилось.

Мое сердце гулко стучало; наверное, даже он слышал этот

монотонный долбеж.

— Черт, да не ходи ты за мной! Этот лес слишком большой,

чтоб ты шел по моим следам!

Я огляделся в поисках какой-нибудь дубины. С радостью

бы двинул ему чем-нибудь.

И тут… он заговорил:

— …Привет, Флойд, ты не узнал меня?

Меня как молнией прошибло. Кто это?!? Вот теперь мне

было по-настоящему страшно; все, что было ДО — просто

драные цветочки. Сейчас вернулась трезвость разума, и Я от

давал всему отчет. Стою, трясусь и отчет себе отдаю. Боже,

какой кошмар! Кто это?

Я вдохнул, затем выдохнул и снова вдохнул. Ладно, вот

что, слушай. Что бы это ни было, повернись к нему и спро

си напрямую, из каких он краев-окраин. Может, все не так

плохо. Вдруг это твой какой-нибудь чертов одноклассник?

Я знал, что это идиотизм, но моя дивная фантазия всегда

дает себе волю, когда ее просят об обратном. И Я повернулся.

И он был в двух метрах от меня. И вроде как Я узнал его,

но все равно спросил. Сумасшествие тем и приятно, что

можно задавать глупые вопросы ради очевидных ответов.

— Кто ты?.. — тишина………….жди……………..жди….…

……………и он отвечает:

— Флойд. Это же я, Мартин. — (Ну вот, чего и стоило ожидать.)

— А знаешь, это подло… подло приходить вот так в образе

моего мертвого друга! Я знаю, что это галлюцинация… Мой

напичканный мозг проецирует что хочет… Тебя нет, и не переубеждай

меня! Тебя нет! Нет! НЕТ!

— Да, меня нет! Да, я твоя галлюцинация! Но ведь это

прекрасный повод повидать мертвого друга?

Эм-м. Это порядком ставит в тупик. Я стоял и думал, радостно

мне или не очень. Ну и плевать, что его тут на самом

деле нет, плевать, что Я говорю сам с собой и, быть может,

вскоре и вовсе погибну. Но это Мартин. Он стоит передо

мной в том самом костюме, в коем был похоронен, улыбается,

и ветер прилежно зачесывает его волосы. Черт, да это же

удивительно. И Я заплакал. Тихо заревел, а он стоял и ласково

смотрел на меня. В нем была какая-то схожесть — в смысле,

словно видел его и по сей день.

— Мартин, ты знаешь… А ведь ничего практически и не

изменилось. Смотри, Я все тот же неудачник. Мне вздумалось

поиграть в Пикассо, и вот Я гуляю под неведомым мне

препаратом по этому лесу. Где-то моя растерянная подружка

ищет меня, а Я даже не могу ей позвонить. И, что самое

досадное, Я не знаю, куда мне идти. Ничего не знаю.

И Я упал на колени и заревел еще сильнее. Мне вдруг стало

себя чрезмерно жаль.

Бог смотрел на меня с неба, да, Я знаю, что смотрел; это

делало меня еще несчастней. Все мы хотим, чтобы нами гордились,

а Я в который раз вляпался в историю по своей же

сучьей вине.

А этот выдуманный мной Мартин стоял совсем рядом

и говорил мне:

— Чувак, сколько раз ты выкручивался из неприятностей.

Сам всегда кричал, что из любой ситуации есть выход.

Посмотри, на улице сегодня плюс, вижу, что ты намок, но

уже давно за полночь. Скоро начнет светать, и ты обязательно

выберешься из этого леса. У тебя есть еще четыре сигареты

и деньги в кошельке. Так что давай, перестань предаваться

унынию и иди вперед!

И Я вытер слезы и пошел вперед. И этот выдуманный

мной Мартин тоже пошел. Мне вспоминались школьные