В-третьих, совершенно иначе выглядит в этом контексте и будущая деятельность де Витта по выявлению участников масонского заговора офицеров 2-й армии. Историки лукавят, именуя её самодеятельностью де Витта. Никакой самодеятельности тут не было и в помине! Он выполнял именно то, ради чего, собственно, и был назначен на свою должность. Подробнее об этом мы ещё будем говорить в своё время.

Наконец, в-четвертых, становятся понятны и все потуги декабристов «Южного общества» выйти на де Витта: будущее сватовство Пестеля к его приемной дочери, обсуждение на заседаниях вопроса о вступлении генерала в общество и резонные сомнения. Иначе и быть не могло, ведь нейтрализация кавалерийских поселений де Витта была единственным условием успеха мятежа на юге. Но своих людей масоны в поселениях не имели, а потому и привлечение де Витта к мятежу было их мечтой. При этом наиболее трезвые головы понимали, что граф поставлен на свой пост, чтобы противодействовать мятежу, а потому привлечь его на свою сторону невозможно. На этом заговорщики, собственно, и попались, когда попытались вначале выйти лично на де Витта, а потом, испугавшись, решили действовать через его чиновника для особых поручений…

С годами менялись система и структура командно-управленческих инстанций военных поселений. Так, пять округов и отдельная волость в Киевской и Подольской губерниях со временем были выделены в отдельное Киево-Подольское управление военных поселений с центром в Умани. Всего в Подольской губернии к этому разряду военно-хозяйственных поселений отчислили 37 сел. Был проект командования о присоединении к дивизиям многих казенных сел Балтского уезда, но это не удалось реализовать из-за противодействия Министерства внутренних имуществ. В число военных поселений попали села Чернявской волости Балтского уезда: Ержев, Черное, Гижкалунга, Дубово, Воронково. Были и другие села уездов, оказавшиеся в военном режиме, но они находились значительно восточнее Днестра.

Военный историк А. Керсновский следующим образом описывает порядки в созданных по приказу Александра I военных поселениях: «День военного поселенца был расписан до последней минуты, повседневная жизнь его семьи регламентирована до мельчайших подробностей — вплоть до обязательных правил при кормлении грудных детей, мытья полов в определенные часы и приготовления тех же кушаний во всех домах. За малейшие проявления частной инициативы в хозяйстве, за пустячное отступление от предписанного казенного шаблона назначались несоразмерно суровые наказания».

Однако всё это теория. На практике, как всегда бывает на Руси, послабления, разумеется, были. Причем в южных поселениях, где силен был казачий дух, а во главе поселений стоял достаточно либеральный де Витт, всё было ещё более упрощено, чем в военных поселениях Севера России. Кроме того, уровень жизни в военных поселениях был неизмеримо выше, чем в обычных помещичьих деревнях, к тому же жители были социально защищены от продажи, помещичьих прихотей и т. д.

Военные поселения делились на две части: Северные и Южные. В Южных была поселена в основном кавалерия, в Северных — большей частью пехота. Северной частью руководил лично Аракчеев, и там всё было намного строже, чем на юге. Что касается де Витта, то он не придавал особого значения шагистике, сосредоточив своё внимание на делах хозяйственных, и при этом добился серьезных успехов. Поселенные войска не только обеспечивали себя всем необходимым, но приносили ещё, и заметный доход государству. По этой причине поселенная кавалерия и просуществовала вплоть до Крымской войны, тогда как поселенная пехота была упразднена вскоре по восшествии Николая I на престол.

Система собственно военных поселений была такова: из состава полка выделялись так называемые «хозяева», которые освобождались от военной службы. Их задачей было организовывать сельскохозяйственное производство и кормить определенных на их «баланс» солдат. За это солдаты должны были отрабатывать некоторые работы по распоряжению хозяев. Хозяева имели определенную предпринимательскую свободу и в южных округах, начиная с 1830-х годов весьма хорошо зарабатывали. Однако серьезным недостатком являлась необходимость большого числа разных строительных работ, на которые отвлекались и солдаты, и хозяева, особенно на первых порах. Дело в том, что строительные планы военных поселений были весьма амбициозны и требовали больших трудозатрат. Впрочем, это были неизбежные издержки, так как надо было обустраивать сами хозяйства, строить дома, дороги и т. д.

Военно-административная структура поселенного войска отличалась своеобразием: все селения группировались в более крупные подразделения — округа, каждый из которых дробился на волости (в среднем состояли из 10 поселков) и «участки» (не менее 10 поселков). Округа, «волости» и «участки» возглавляли командиры соответствующих рангов, а при них «комитеты», то есть штабы. Командование ведало и военной подготовкой поселенцев, и поддерживанием на определенном уровне хозяйственного состояния «поселков». Хозяйственная деятельность дворов с 1827 года регулировалась и регламентировалась командованием.

Поселения де Витта просуществовали до 1857 года, когда были упразднены, а сами поселенцы обращены либо в государственных крестьян, либо в «пашенных солдат».

В июне 1825 года уланские полки де Витта получили имена собственные. 1-й Украинский полк стал просто Украинским, 2-й Украинский — Новоархангельским, 3-й Украинский — Новомиргородским, 4-й Украинский — Елисаветградским, 1-й Бугский — Бугским, 2-й Бугский — Одесским, 3-й Бугский — Вознесенским, 4-й Бугский — Ольвиопольским.

На первом этапе создания военных кавалерийских поселений на юге России Иван Осипович, как мы уже упоминали, занимался организацией Бугской уланской дивизии, ставшей основой этих поселений. Дивизия была организована в течение двух лет (с 1817 по 1818 г.) на базе украинских казачьих полков и Бугского казачьего войска и включала четыре уланских полка: Бугский, Одесский, Вознесенский и Ольвиопольский. Сразу же по окончании формирования Бугской дивизии де Витт приступил к формированию 3-й Украинской казачьей дивизии, в состав которой вошли полки: Украинский, Новоархангельский, Новомиргородский и Елисаветградский. Формирование этой дивизии заняло три года. Когда Украинская дивизия была сформирована, генерал де Витт сразу же приступил к формированию 3-й кирасирской дивизии. Формировать кирасирскую дивизию было особенно сложно, так как для тяжелой кавалерии требовались крупные кони, рослые и физически сильные люди и дорогое вооружение. Именно поэтому формирование этой дивизии затянулось на четыре года и было завершено только в 1826 году. Дивизии поселенной кавалерии де Витта размещались в Херсонской и Екатеринославской губерниях. В их состав входили четыре уездных города и 125 сел. Вся территория поселенной кавалерии подразделялась на 12 округов, в каждом из которых размещалось по одному полку. Все три кавалерийские дивизии были сведены в 3-й Резервный кавалерийский корпус, командиром которого был назначен де Витт «за успехи в начальном устройстве военного поселения». Тогда же за создание кавалерийского корпуса он был удостоен ордена Святого Владимира 1-й степени.

Первым начальником штаба Южных военных поселений (резервного кавалерийского корпуса) был назначен генерал-лейтенант и георгиевский кавалер Филипп Филиппович Экельн. С 1829 года начальником штаба кавалерийского корпуса де Витта стал генерал-майор Воин Дмитриевич Задонский, участник почти всех крупных сражений 1812–1814 годов, особенно отличившийся при Лейпциге, где во главе эскадрона дважды атаковал конницу двух французских гвардейских корпусов. В новом начальнике штаба де Витт нашёл единомышленника и хорошего помощника. Перед назначением к де Витту Задонский состоял «для особых поручений при главном штабе Его Императорского Величества по военным поселениям». Опытнейший кавалерист и давний знакомый де Витта, он пришелся к месту, и генералы хорошо сработались, так как помимо высокого профессионализма оба отличались человечным отношениям к людям.