По-видимому, Раевский, как и Пушкин, был тоже неравнодушен к Собаньской. Намеки на соперничество Пушкина и Раевского имеются и в позднейшем петербургском письме Пушкина, в словах о некоем ученичестве Пушкина у «демона», то есть Раевского.

В июле 1823 года, согласно биографии поэта, в Одессе Пушкин знакомится с бывающим там наездами из Вознесенска де Виттом. Впрочем, как мы уже говорили, поэт и генерал вполне могли познакомиться и раньше, в 1820 году, во время поездки Пушкина в Крым.

Отношения генерала с молодым поэтом были, скорее всего, неплохие. В своих воспоминаниях Ф. Вигель пишет о том, что они с Пушкиным свободно пользовались книгами из большой и хорошо подобранной библиотеки де Витта. Об этом пишет и сам Пушкин. Фраза из черновика Пушкина: «Мы читаем с ним (с Вигелем. — В.Ш.) романы, которые мне дает де Витт» (Рукою Пушкина. М.-Л., Academia, 1935). Согласитесь, что допустить к своему любимому детищу генерал мог только людей, к которым испытывал добрые чувства и доверие.

Тогда же, в июле 1823 года, в Одессе поэт знакомится с Львом Нарышкиным и его супругой Ольгой Потоцкой. Одновременно он знакомится и с находящимся в Одессе Вацлавом Ганским и его женой Эвелиной (Ржевусской), сестрой Каролины. Чуть позднее начинается знаменитый роман Пушкина с Амалией Ризнич.

В том же ноябре Вяземский пишет А.И. Тургеневу в Петербург: «Одесский Пушкин прислал мне свой “Бахчисарайский фонтан” для напечатания. Есть прелести. Есть ли в Петербурге “Путешествие в Тавриду” Апостола-Муравьева, о котором он говорит в “Ольвии”? Узнай и доставь тотчас. Да расспроси, не упоминается ли где-нибудь о предании похищенной Потоцкой татарским ханом и наведи меня на след. Спроси хоть у сенатора Северина Потоцкого или у архивиста Булгарина. Пушкин просит меня составить предисловие к своей поэме».

Тогда же А.И. Тургенев пишет ответ Вяземскому в Москву: «Я получил от Вигеля премилое письмо о Пушкине (не сохранилось) и стихи его, из коих две пиесы тебе посылаю, третью… и ты не прислал ко мне “Бахчисарайского ключа”! Пожалуйста, пришли, если не скоро ещё напечатаешь. Книгу Мур(авьева) посылаю. О романе графини Пот(оцкой) справиться не у кого: графа Север(ина) здесь нет (…) да и происшествие, о котором пишешь, не графини Потоцкой, а другой, которой имя не пришло мне на память. Желал бы прочесть тебе письмо Вигеля, в котором есть и отрывки послания к нему Пушкина. Вчера, кстати, писал я снова к графу Воронцову и просил за Пушкина. Хоть ему и веселее в Одессе, но жить труднее, ибо все дорого, а квартиры и стола нет, как у Инзова. Авось, будет. Он написал другую пиесу:“Мой демон” (“Демон”). Её хвалят более всех других его произведений (…) Если не пришлешь “Бахчисарайского ключа”, то никогда ничего присылать не буду».

Вскоре Пушкин, как известно, перебирается в Одессу, где становится чиновником при канцелярии генерал-губернатора Новороссии графа Воронцова. Принят поэт Воронцовым был хорошо и стал желанным гостем в его доме.

Почти одновременно с романом де Витта и Собаньской в доме Воронцовых начался ещё один — между Пушкиным и графиней Воронцовой. Вообще любовные отношения в высшем свете Одессы того периода были крайне сложны и запутанны. У той же Воронцовой параллельно роману с Пушкиным был длительный роман с близким другом поэта генералом А.Н. Раевским (бывшим адъютантом её мужа). При этом ни Пушкин, ни Раевский ничего не знали об отношениях друг друга с Воронцовой.

Что касается поэта, то помимо романа с графиней он был влюблен в жену богатого одесского хлеботорговца Амалию Ризнич. Но и здесь Пушкин был не один! У Амалии одновременно был роман с хлеботорговцем Собаньским, жена которого Каролина состояла в любовной связи с де Виттом! Что и говорить, скучать в Одессе не приходилось никому!

Амалия Ризнич вообще слыла любительницей игры в карты и была душой местного общества, в особенности мужской его половины. Муж красавицы при этом оставался в стороне. Пушкин влюбился в Амалию мгновенно, но у него тут же появился соперник — муж Каролины Исидор Собаньский, который, в отличие от поэта, был богат.

Прекрасная же Амалия, страдавшая чахоткой, после рождения второго ребенка почувствовала резкое ухудшение здоровья, вследствие чего Ризнич отправил её лечиться в Италию. Образ жизни Ризнич рано свёл её в могилу: она много пила, курила, ездила верхом, ночи напролет играла в вист и без устали танцевала. В возрасте 22 лет, 19 июня 1825 года, она умерла. О смерти Амалии Ризнич Пушкин узнал в Михайловском, в 1826 году. Он отозвался на эту смерть со странным равнодушием, удивившим его самого:

…В январе 1824 года до Воронцова и де Витта доходят сведения о новых крамольных пушкинских стихах. Военный генерал-полицмейстер 1-й армии генерал-майор И.Н. Скобелев пишет главнокомандующему 1-й армии по поводу приписываемого Пушкину стихотворения «Мысль о свободе»: «Не лучше ли бы было оному Пушкину, который изрядные дарования свои употребил в явное зло, запретить издавать развратные стихотворения? Не соблазн ли они для людей, к воспитанию коих приобщено спасительное попечение (…) Я не имею у себя стихов сказанного вертопраха, которые повсюду ходят под именем: Мысль о свободе. Но, судя по выражениям, ко мне дошедшим (также повсюду читающимся), они должны быть весьма дерзки (…) Если б сочинитель вредных пасквилей немедленно, в награду, лишился нескольких клочков шкуры, было бы лучше. На что снисхождение к человеку, над коим общий глас благомыслящих граждан делает строгий приговор? Один пример больше бы сформировал пользы; но, сколько же, напротив, водворится вреда — неуместною к негодяям нежностью».