Восстал, плывет, на брег заносит лапы мшисты.

Колеблет холм кремнистый

Прикосновением одним.

Прочь ропщущи бегут гнетомы волны им.

Печальная страна

Вокруг молчит,

Из облаков луна

Чуть-чуть глядит;

Чуть дышут ветерки.

Чуть слышен стон

Царевниной тоски

Сквозь смертный сон;

Никто ей не дерзает

Защитой быть:

Чудовище зияет,

Идет сглотить.

Но внемлет плач и стон Зевес

Везде без помощи несчастных.

Вскрыл вежды он очес

И всемогущий скиптр судеб всевластных

Подъял.
– И се герой

С Олимпа на коне крылатом,

Как быстро облако, блестяще златом,

Летит на дол, на бой,

Избавить страждущую деву;

Уже не внемлет он его гортани реву,

Ни свисту бурных крыл, ни зареву очей,

Ни ужасу рогов, ни остроте когтей,

Ни жалу, издали смертельный яд точащу,

Всё в трепет приводящу.

Но светлы звезды как чрез сине небо рея,

Так стрелы быстрые, копье стремит на змея.

Частая сеча меча

Сильна могуща плеча,

Стали о плиты стуча.

Ночью блеща, как свеча.

Эхо за эхами мча,

Гулы сугубит, звуча.

Уж чувствует дракон, что сил его превыше

Небесна воя мочь;

Он становится будто тише

И удаляется коварно прочь, -

Но, кольцами склубясь, вдруг с яростию злою,

О бездны опершись изгибистым хвостом,

До звезд восстав, как дуб, ветвистою главою,

Он сердце раздробить рогатым адским лбом

У витязя мечтает;

Бросается - и вспять от молний упадает

Священного меча,

Чуть движа по земле свой труп, в крови влача,

От воя зверя вкруг вздрогнули черны враны,

Шумит их в дебрях крик: сокрыло море раны,

Но черна кровь его по пенным вод буграм

Как рдяный блеск видна пожара по снегам.

Вздохи и стоны царевны

Сердца уж больше не жмут;

Трубят тритоны, сирены.

Музы и нимфы поют.

Вольность поют Андромеды,

Храбрость Персея гласят;

Плеск их и звук про победы

Холмы и долы твердят.

Победа! Победа!

Жива Андромеда!

Живи, о Персей,

Век славой твоей!

Не ярим ли образа в Европе Андромеды,

Во россе бранный дух - Персея славны следы,

В Губителе мы баснь живого Саламандра,

Ненасытима кровью?

Во плоти божества могуща Александра?

Поли милосердием, к отечеству любовью,

Он рек: “Когда еще злодею попущу,

Я царства моего пространна не сыщу,

И честолюбию вселенной недостанет.

Лети, Орел!
– да гром мой грянет!”

Грянул меж Белъта заливов,

Вислы и Шпреи брегов;

Галлы средь жарких порывов

Зрели, дух русских каков!

Знайте, языки, страшна колосса:

С нами бог, с нами; чтите все росса!

Весело росс проливает

Кровь за закон и царя;

Страху в бою он не знает,

К ним лишь любовью горя.

Знайте, языки, страшна колосса:

С нами бог, с нами; чтите все росса!

Росс добродетель и славу

Чтит лишь наградой своей;

Труд и походы в забаву.

Ищет побед иль смертей.

Знайте, яыки, страшна колосса:

С нами бог, с нами; чтите все росса!

Жизнь тех прославим полгзну,

Кто суть отчизны щитом:

Слава монарху любеэну!

Слава тебе, Бенингсон!

Знайте, языки, страшна колосса:

С нами бог, с нами; чтите все росса!

Повеся шлем на меч, им в землю водруженной,

Пред воинства лицем хвалу творцу вселенной,

Колено преклоня с простертьем рук, воспел

На месте брани вождь, - в России гром взгремел.

1807

Атаману и войску Донскому

Платов! Европе уж известно,

Что сил Донских ты страшный вождь.

Врасплох, как бы колдун, всеместно

Падешь как снег ты с туч иль дождь.

По черных воронов полету,

По дыму, гулу, мхам, звездам,