Часть третья 297 Когда всенощно пролетаешь Великий свет и малый свет. Миры горящи соблюдают Закон твой в горней высоте; Вертясь вкруг солнцев, побуждают Чудиться стройной красоте.
– Не ты ль их водишь хороводом? Не ты ль их правишь мирным ходом? Коль в седьмитростную свирель Спокойный тамо Пан играет, То не тебя ль изображаем С согласьем выражая трель? Не ты ль в природе сопрягаешь И мужеский и женский пол? Не ты ли - тайный созидаешь В вещах дву-родных свой престол? Где вьются виноградны лозы, Где две друг к дружке жмутся розы, Где птички вьют гнездо весной, Где отрок матерь обнимает, - Не твой ли пламень обитает В красе их связи таковой? Любовь!
– ты царствуешь повсюду И строишь дивны красоты; Ты дышишь в бытиях - внутрь-уду; Ты симпатической четы Внезапно руки соплетаешь; Ты в их усмешках обитаешь; Ты блещешь в взорах чад своих; Ты в них глубоко воздыхаешь; Ты в нежных звуках вылетаешь Из дышущих свирелей их.

298 Рассвет полночи Коль сладко зреть тебя душою Сияющих душ в тишине? Совокупленные тобою, Едину точку зрят оне; Их каждый в жизни шаг измерен, Как звездный путь, - тих, строен, верен.
– Единогласный их собор Невинность падшу восставляет; О ней их сердце воздыхает, О ней слезится нежный взор. Но древний змий, покрытый мраком, Когда из бездны той ползет, Где он, лежа с угрюмым зраком, В груди клуб зол ужасных вьет И в чреве тартар возгнещает, Да в жупелах его рыгает, - Тогда идет он с злобой в мир; Он рвет друзей, супругов узы; Он рушит всех вещей союзы, Он свет отъемлет, тьмит эфир. Туманы, бури, громы, волны - Тифоны суть, что в мир он шлет; Мы также туч и громов полны; И сих Тифонов он мятет. Он в нас и в видиму природу Пускает грозну непогоду.
– Издревле на лице небес Зев адский ненавистью дышет; Он, вихрь пустив, весь мир колышет И в нас творит стихий превес. Кто ж?
– кто опять тогда устроит Мятущесь в бурях естество? Кто вновь мир малый успокоит?

Часть третья 299 Конечно - мирно Божество. Любовь!
– везде ты управляешь; Когда усмешку изъявляешь, Ты мрачны тучи отженешь, Ты воспаришь над облаками Иль в поле купно с пастухами Воспляшешь, в хоровод пойдешь. Но что в тебе велико, дивно?
– Таинственная цепь твоя Влечется в силе непрерывно, Как к морю некая струя, От мошек - малых тел пернатых - До горних сил, - шестокрылатых, - Поникну ль в дол?
– там зрю твой мир; Воззрю ли на среду вселенной, - Мир малый?
– в нем твой огнь священный, Взойду ль на твердь?
– там твой эфир. О дщерь, - от влаги первобытной Рожденна прежде всех планет, Дающа жизнь природе скрытной, Когда в пути своем течет, И строюща в груди возжженной Рубиновый престол бесценной! Когда ты в полной чистоте, Тогда, любовь, вовек пребуди Живым бальзамом нежной груди! Твой трон меж Ангел и - в чете.

300 Рассвет полночи 109. ОБУЗДАННЫЙ ЮПИТЕР, ИЛИ ГРОМОВЫЙ ОТВОД Зевес, с престола свергши Хрона, Который громом не грозил, В свободе своего закона Страны эфирны покорил.
– Лишь глас его по тверди грянет, Всяк полубог благоговел; Лишь глас до страшных бездн достанет, Всяк земнородный цепенел. Его багреющу десницу Безбожно б было удержать, Как он, пустив из туч зарницу, Стремится гордость покарать1; Но что ж?
– нередко низвергает И собственный священный храм, Бесценный труд веков сгубляет, Увы!
– невинность бледну там. Когда вихрь огненный снедает Дымящийся на веки град, Иль буря, иль потоп глотает, 20 Иль трус его свергает в ад; О буи!
– неужель безбожно 10 1 Древние язычники назвали бы того безбожником, кто хотел бы удержать Юпитера в бросании грома; да и христиане не меньше того; ибо почитают, что гром, случающийся иногда в нечаянную казнь преступникам, есть действие всесильных и неисследимых судеб; а того не знают, что, как не только позволительно, но даже поведено отвращать пожары и потопы и спасаться от землетрясения, так должно рассуждать и о грозе. Здесь отвращение силы громовой не значит сопротивление правосудию небесному; ибо не все ли равно руке Божией наказывать порок теми ли приключениями или воздушной грозой?

Часть третья 301 Сии напасти отвращать? Не той же ли деснице можно Чрез них злодеев покарать? Коль наши дни благословенны, Где мрак сей древности исчез?
– Здесь червь уносит просвещенный Перун из рук отца богов; Здесь он не громы в небо мещет, 30 чтоб царство огненное взять, И, как гиганты, не трепещет Эфирны силы обуздать. Не страшно, коль Зевес разженный Разит пустынных гор хребет Иль в виде братиев Елены Сосновы щоглы он сечет1; Иль в каплях сшедши досязает Дальнейшие тела в полях, Иль бог сей в ветрах умирает, 40 Иль рассыпается в дождях. Гнездясь ли на эфирном троне2, Что в полостях малейших тел 1 Народ справедливо думает, почитая за хороший признак и за безопасность от грома, когда увидит наверху колоколен или мачт яркий свет, называемый Кастор и Поллукс.
– Г. Эйлер. 2 Эйлер говорит, что источник электрической силы находится в некоем жидком и тонком огненном веществе, известном под именем эфира, который подобен воздуху, но в тысячу крат реже и упруже. Сей рассеянный повсюду эфир гнездится в малейших скважинах тел, где самый воздух быть не может, и даже в скважинах самого воздуха. Он наподобие ветра по причине большей упругости и тонкости переносится с чрезвычайною быстротою в несжатое место, производит движение и тонкий огненный вихрь в виде черты. Тогда-то и бывают сии электрические явления; а потому электрическая сила есть разрушение равновесия в эфире.

302 Рассвет полночи Титульный лист 2-й части «Рассвета полночи». Изд. 1804 г.

Часть третья 303 Титульный лист 3-й части «Рассвета полночи». Изд. 1804 г.

304 Рассвет полночи И в тонком воздуха скрыт лоне, Упорство вяще бы имел? Или в слабейшу часть вторгался, В эфире руша равновес, И в пылких вихрях с треском мчался С одной в ину страну небес? Во гневе ль страшном воздымая 5^ Горящие власы свои И с стран восточных возглашая Мгновенно в западны край3, С разящим блеском и шипеньем На нежность нападал существ Иль с тайным разрушал стремленьем Метальных плотностей веществ? Но мудрость, Зевса в сеть железну4 На высоте гор заключа, Оттоле чрез подземну бездну 60 Без наглости гигантской мча, В Нептунов синий край свергает; И тем, - дерзнув на божество, Невинных тысяч дни спасает, Б режет дрожаще естество. 3 Известно, что звук грома доходит до ушей в секунду чрез 1000 футов, и потом уже бывает он слышен, т.е. по возблистании молнии спустя сию секунду. 4 Здесь разумеются железные прутья или также толстые железные и остроконечные сверху шестики, кои поставляются на высоких местах при нашествии громовых туч, которых скважины бывают во время жаров наполнены эфиром, так как и других летающих паров, и даже скважины самого воздуха особливо в знойное время. Потом от них протягиваются железные цепи под землею к какому-нибудь пруду, озеру или реке.

Часть третья 305 Там по расселинам бесчетным Его упругость раздробив, Творит удар гремящий тщетным; Там бог немеет, стон пустив.
– Тогда нисходят вновь блаженны Часы Сатурновы в сей свет, Где злато иль металл бесценный Зевеса в вред нам не влечет. Так, - он ужасны стрелы мещет; Он воспаляет тучный пар; Но что?
– пред червем он трепещет1, Остановляет свой удар; С трудом в сеть шелкову впадает; Когда ж падет, он тамо спит; Его червь крепко обуздает; Пред червем ветхий бог дрожит. Так мала болыпу вещь смиряет; Так крокодила ихневмон, Прогрызши чрево, умерщвляет; Крота трепещет страшный слон; Механика простою властью Громады в плен влечет холмов; Мудрец железа тонкой частью, А червь сетьми отца богов. 1 Известно, что сухой воздух, равно как и стекло, смола, все смоляные тела, сургуч, сера, а особливо шелк, плод червя, имеют запертые скважины в себе. Во всех сих по видимому слабых и маловажных веществах сии скважины столь крепко заперты, что эфирная сила, невзирая на чрезвычайную свою проницательность, тонкость, быстроту и упругость, должна с великим трудом входить в оные, а вселясь туда, так же должна с продолжительным и непонятным трудом выходить.

306 Рассвет полночи 110. ГЛАС НОВОЛЕТИЯ К ВЕНЦЕНОСНОЙ БЛАГОСТИ Anni tacite labentis origo Solus de superis qui tua terga vides, Dexter ades ducibus! Ovid. Двенадцать бьет; - и вдруг небесной Привратник зрит, что рок отверз Средь нощи дланию чудесной Кристальну дверь златых небес; Грядет, - грядет туда год томно, Седые распустя власы; Его сопровождают скромно Послушны вестницы, часы. Он, дряхлостью обремененный, На лоне вечности возлег; Легли с ним бури усыпленны; Утих подземных молний бег; Но вкупе с ним сквозь дверь летели Мольбы полнощи к небесам; Сердца на небе пламенели, И Бог богов внимал их сам. Нет бурь; мир токмо на престоле.
– Еще отверста тверди дверь; Вдруг юный год несет оттоле Судьбу вселенныя теперь.
– Монарх!
– мы живо ощущаем, Сколь много блага зиждешь ты; Мы ясно ныне созерцаем На росском троне скиптр златый. Но что еще?
– надежды новы Сияют нам в твоем лице;