А в романе Кобо Абэ человек забрался в ящик.

А ещё в одном романе человек не делал зла

и прослыл за Идиота. А ещё в одном романе

человек был сам писатель, написавший свой роман

про Христа и про Пилата. Сжёг его и убедился —

рукописи не горят

* * *

С. Г.

Неужели же годы прошли

И действительно старость настанет?

Сколько прошлого мы погребли!

Только детство приходит на память.

Там столетник вытягивал жар,

А под утро сбивалась повязка.

Если сон — непременно кошмар

Из какой-то запутанной сказки:

Братья скачут, окно отвори…

А на ключике пятнышко крови.

И вздымается страх изнутри

Первобытный, уже наготове.

Иллюстрацией к Шарлю Перро —

Эти годы волшебного бреда.

Подарила жар-птица перо,

От него-то, наверно, все беды.

Тот росток, устремившийся ввысь,

Тонкий саженец — стал древесиной.

Сколько ж лет эти кольца плелись,

Заглушая свою сердцевину?

Начинается время с нуля,

С остановки, с причала, с вокзала.

Как утоптана эта земля —

Даже слёзы мои не впитала.

Значит так и задумано впредь —

Перекатная вольная доля.

Ну и ладно. Дай Бог одолеть,

Перейти это страшное поле.

* * *

А птицы под окном поют,

Щебечут, свищут, гнёзда вьют,

Как мы, наверно, создают

Непрочный, шаткий свой уют.

Весь домик — веточки да пух.

Вниз посмотреть — захватит дух.

Зато над ним — такая высь.

Вот так весь день: то вверх, то вниз

Снуют себе, не устают

И всё поют, поют…

* * *

Настала ночь, и мы заснули

Спокойным сном без сновидений

Вдвоём на звёздном сеновале

Среди засушенных растений.

Интеллигенции на зависть

В благоухающий гербарий

Мы с головою зарывались —

Колхозница и Пролетарий.

О, как нам безмятежно спалось

Вдвоём в постели этой древней,