– Хорошо. Поговорим, – кивнула Оля. – Заходи.

– Да заходи же, не стесняйся! – повторила она несколько секунд спустя и, видя, что Виктор всё ещё колеблется, за руку втащила его в прихожую. – Разувайся – и проходи на кухню. Я чайник поставлю...

– Ты что будешь пить? – прокричала она уже из кухни. – Чай или кофе?

– Что-нибудь... – промямлил Виктор, сняв туфли и придирчиво разглядывая свои носки.

– Что-нибудь – в смысле «покрепче»? Да?.. У меня коньяк есть. Будешь?

– Буду... Немножко.

Виктор вошел в кухню.

Оля стояла у плиты, спиной к нему, и переворачивала румяные ломтики ветчины на сковороде.

Не отрывая глаз от её спины, Виктор воровским движением схватил со стола бутылку, почти до краёв наполнил стоявший рядом стакан и, в надежде, что это придаст ему смелости, залпом его осушил.

– Что ты делаешь?! – ахнула Оля, обернувшись.

– Извини, пожалуйста... – Мучимый стыдом Виктор не знал, куда девать глаза и руки. – Честное слово... я не алкоголик!.. Просто... – Он замялся, беспомощно огляделся по сторонам и опустился на табурет. – Извини. Сегодня же куплю тебе новую бутылку.

– Да мне не жалко, Бог с тобой, Витька! – обиделась Оля. – Но... ты разве не понял? Не почувствовал ничего?.. Ты не коньяк пил.

Она открыла дверцу подвесного шкафчика, достала с полки бутылку коньяка и поставила её на стол. А бутылку, из которой пил Виктор, от греха подальше спрятала в буфет.

Виктор встревожился не на шутку.

– Слушай, Оль! Я ничего такого, ядовитого, не выпил, случайно?

– Да нет, успокойся. Обычное растительное масло. Рафинированное...

Борясь со смехом и украдкой посматривая на Виктора, она принялась накрывать на стол. Виктор, красный как рак, сидел, опустив голову, и с унылым видом пересчитывал ворсинки на коврике под ногами.

– Ну вот, кажется, ничего не забыла, – сказала Оля, закончив сервировать стол и усаживаясь напротив гостя. – Коньяку?.. Или, может, сначала поговорим о деле? Ты как будто хотел о чём-то со мной поговорить, – напомнила она.

– Поговорить? – испугался Виктор. – Ах да... Хотел.

– О чём?

– Ну... – начал было Виктор – и умолк.

На его багровом лбу проступили капельки пота; уши запылали ярче прежнего; спрятанные под столом руки заходили ходуном.

– Может, у тебя какие-то трудности с учёбой? – пытаясь скрыть улыбку, спросила Оля минуту спустя, так и не дождавшись продолжения загадочного «ну».

– Да... То есть не совсем с учёбой... Вернее, вообще не с ней... – Почувствовав лёгкое головокружение, Виктор осмелился положить одну руку на стол, но сделал это, продолжая разглядывать коврик под ногами, и потому случайно опустил ладонь в блюдце с вареньем; впрочем, сам он этого не заметил, Оля же со свойственной её полу тактичностью решила промолчать. – У меня, понимаешь... возникли трудности несколько иного рода...

– А конкретнее?

– Ну... Как бы это тебе сказать...

«Никак не говори! – кричал у него внутри писклявый. – Извинись, попрощайся и – бегом домой!»

«Я тебе извинюсь! – угрожал металлический. – Я тебе попрощаюсь!.. Говори прямо: Я тебя люблю! – и дело с концом! Неужели так трудно?»

«Скажи, что поговоришь с ней завтра, в университете!»

«Признавайся в любви немедленно! Будь мужчиной!»

«Сбежавшей тряпкой спокойнее, чем осмеянным мужчиной!»

«Осмеянным мужчиной достойнее, чем сбежавшей тряпкой!»

– Давай всё-таки сначала выпьем по рюмочке, – предложила Оля, устав дожидаться, пока Виктор решит проблему: в каких именно словах изложить ей цель своего визита.

– Давай! – с радостью ухватился за протянутую ему соломинку Виктор, но тотчас же вновь приуныл: наполнять-то рюмки, судя по всему, предстояло ему, как мужчине, а разве можно сделать это, не уронив своего достоинства, когда у тебя руки дрожат и пальцы почти не гнутся?

– Нет, – замотал он головой. – Не хочется что-то...

– Предпочитаешь растительное масло? – улыбнулась Оля. – Не обижайся. Я пошутила.

«Будь что будет! – подумал Виктор. – Попробую разлить! Может, получится... Расплещу, конечно, основательно, но... зато, если выпью рюмку-другую, смелее стану!»

Оторвав, наконец, глаза от коврика, он поискал ими свою правую руку – и обнаружил её в блюдце с вареньем.

– Ничего страшного! – поспешила заверить его Оля. – Главное, что рубашку не испачкал.

Она протянула ему салфетку и, пока Виктор, едва не плача от досады, старательно очищал ладонь от варенья, разлила по рюмкам коньяк.

– Может, всё-таки составишь мне компанию? – улыбнулась она.

Виктор кивнул и стремительно, как умирающий от жажды, осушил свою рюмку. Оля тотчас же снова её наполнила.