— Ты посмел коснуться Богини?!

— Сама же сказала, что люб я тебе…

Она умолкает, заливаясь краской. Отворачивается, молчит. Воцаряется пауза. И тут ниоткуда появляются ещё трое. Двоих Добрыня знает — Перун-воин и сын его, Маниту Сеятель. А вот третий… Такой же высокий, светловолосый, с жёлтыми пронзительными глазами и в одежде из перьев. Трое здороваются между собой, не обращая на слава и инку никакого внимания. Словно их нет. Усаживаются за скатерть. Неведомо как в их руках появляются кубки, наполненные неизвестно чем. Сдвигают рога, провозглашают здравицу, пьют. Ольми, испуганная до невозможности подползает к славу, пытается спрятаться за ним, но тут пернатый оборачивается, манит её рукой:

— Иди сюда, презренная.

Инка поднимается, на подгибающихся коленях приближается к троим, падает перед ними на колени, униженно изгибая гордую спину, упираясь лбом в траву, не смея поднять головы. Перун зовёт слава:

— Князь!

Спокойно поднимается Добрыня, подходит, отвешивает поклон, выпрямляется:

— Звал, воин?

— Звал. Погоди чуток.

Отворачивается Перун к гостю и говорит:

— Видел?

— Видел.

Ответствует тот. Спрашивает слава:

— Знаешь, кто я?

— Нет. Но чую, что, по крайней мере, равный Богам моим.

Все трое смеются, и Маниту-Сеятель поясняет:

— То Бог инков — Всемогущее Солнце. Самый могучий среди всех Истинных Богов, ибо он — Всё.

— Всё?

Перун подтверждает:

— Всё, слав. Всё. И теперь, когда мы, наконец, встретились, нет предела нашей силы. И придёт конец Распятому. Не сразу — но точно придёт, будь уверен. Ибо в мире Богов есть легенда: когда встретятся Трое — ослабнет Проклятый Истинными. Ибо Солнце сожжёт силу Проклятого. Воины Перуна — уничтожат его храмы и рабов. А Маниту — накормит воинов, чтобы не ослабла их сила, когда станут они разить мечом полчища Распятого. А когда сгинет последний из поклоняющихся Демону, выдающего себя за Бога, наступит на Земле Золотой Век. Только длиться он будет не сто лет, а вечно, до скончания времён.

— Значит…

— Верно, князь. Это — Бог Инков, Солнце. Наконец-то встретились мы.

Рука Бога-воина легла на плечо человека в пернатой одежде. Тот взглянул на слава, и ему показалось, что его просветили насквозь, словно Крок своим даром. Усмехнулся Бог-Солнце:

— Не прост ты, воин. Ой, не прост… Что тебе скажу — выслушай.

Кивнул Перун, подтверждая слова собеседника-друга, и тот продолжил:

— Брат твой покойный всё верно придумал. Так и действуй по плану его. Но сам только на нём не останавливайся. Тоже мозгом шевели.

Сделал глоток напитка из чудесно, сам собой наполнившегося рога, затем протянул славу:

— Глотни пару раз, но не больше.

Сделал Добрыня глоток, отпил и едва не ахнул, словно огонь прокатился по его жилам, силу почуял в себе неописуемую. А Бог — Солнце усмехнулся лукаво:

— Как тебе?

Оглядел Добрыня одну руку, другую, плечи пощупал. Вроде всё тоже самое, но силы в нём… Кажется, сейчас прорвёт телесную оболочку, вырвется наружу и спалит весь луг.

— Не перестарался ты, брат?

Прогудел Перун, озабоченно глядя на слава, но усмехнулся Солнце:

— В самый раз. Чтобы и потомкам его хватило. Но хватит подарков. Забирай женщину, слав, и живи с ней, как подобает. Выполни её просьбу…

Кивнул Перун в подтверждение приказа, а то слав уж засомневался — только явился, а уже командует…

— Возьми инков под свою руку.

— Хорошо. Но без Вече и Совета…

— О них забудь. Ты — Князь Державы. Глава её. Отныне так будет. Мы, Троица Жизни, так решила.

Громыхнули все трое Богов разом в один голос. Спохватился князь:

— Сделаю, как вы велите. Но вот с ней… Не подавит она меня? Не подчинит своей силой колдовской?

Рассмеялся Перун, улыбнулся Маниту, весело растянулись губы Солнца:

— Ты благословение от Троих получил. Так что бери, слав, женщину, и благодари нас за неё. Будет она тебе верной, послушной и умной супругой. Береги её. Понял?

— Сделаю, Трое.

— Ступай. Нам тут побеседовать надо…

И вновь улыбнулся лукаво. Махнул рукой…

…Добрыня очнулся. Приснится же… За окном темно. В покоях тоже, никого… Боятся помешать князю? И вдруг понял, что не один. Больше того — тот, второй, рядом с ним лежит. В постели… Не веря себе, коснулся осторожно рукой, ощутил высокую девичью грудь, что чуть вздрогнула и напряглась…

— Ольми?

Тихий всхлип-ответ на его вопрос:

— Это я, муж мой, Богами данный…

Глава 16

… В дверь забарабанили. Зло. Настойчиво, Добрыня взлетел с кровати мгновенно, привычно быстро оделся, рявкнул: