Не успеваю я взять следующую, как Питер вырывает книги из моих рук.

— Молодец, — улыбаюсь я. — Возьми. Они твои.

Он берет стопку и прижимает к груди. Мое сердце поет от счастья. Это первое наше благополучно закончившееся занятие.

Когда я выхожу на крыльцо, на улице все еще моросит. Крепче взявшись за железные перила, осторожно ступаю на обледенелую лестницу и слышу за спиной скрип отворяющейся двери.

Я поворачиваюсь и вижу Питера с книгами в руках. Его появление наводит меня на мысль, что он хочет еще раз меня поблагодарить, но смущается и молчит.

— Надеюсь, книги тебе понравятся, Питер! — кричу я, подходя к машине, и через секунду слышу шум и всплеск воды. Я в ужасе поворачиваюсь и вижу злобно усмехающегося Питера. Новые книги небрежно разбросаны в грязной луже рядом с крыльцом.

Открываю дверь кабинета, бросаю мокрую сумку и несусь к телефону.

— Гарретт, это Брет. У вас есть минутка?

Дрожащим голосом описываю выходку Питера и слышу в ответ тяжелый вздох.

— Очень вам сочувствую. Завтра я кое с кем переговорю. Дома Питеру становится еще хуже, похоже, придется подыскивать для него новое место жительства.

— Новое место жительства?

— Дом не лучшее место для таких детей. В клинике округа Кук существуют прекрасные новые программы для подростков с психическими нарушениями. На каждого пациента два человека обслуживающего персонала, ежедневная интенсивная терапия. Питер немного моложе, чем положено, но, надеюсь, для него сделают исключение.

Я испытываю одновременно облегчение и разочарование. Вскоре я сложу с себя обязанности по обучению Питера, но мне кажется, что я предаю высокие цели. Выхожу из игры, не доведя ее до конца. Хотя кто знает, стало бы завершение начатого искуплением.

— Может быть, книги просто показались ему неинтересными? Или он почувствовал себя униженным, решив, что стал предметом проявления благотворительности?

— Брет, вашей вины здесь нет. Питер необычный ребенок, и вы не сможете с ним справиться, как бы ни старались. Он хочет вас обидеть, к счастью причиняя пока эмоциональную боль, но ситуация может усложниться.

Вспоминаю злобную ухмылку Питера, и меня охватывает дрожь.

— Я вас напугал?

— Нет, все в порядке. — Просматриваю расписание на сегодня и понимаю, что мне предстоит провести в кабинете весь вечер до начала работы в «Джошуа-Хаус» в девять. Уютный офис кажется мне холодным и зловещим. — Ваше предложение пообедать вместе еще в силе?

— Да, — не очень уверенно отвечает Гарретт.

Закрываю глаза и собираюсь с силами.

— Мы могли бы сейчас выпить кофе? Или что-то покрепче.

Затаив дыхание, жду его ответа.

— С удовольствием с вами выпью.

Я чувствую, что, произнося эту фразу, Гарретт улыбается.

Как я и предполагала, движение на дорогах ужасное. Вместо модного местечка, где мы часто бывали с Эндрю, я выбрала более традиционный бар в одном из отелей Чикаго. Мне кажется, Гарретту он понравится больше. На часах уже пять сорок, а я все еще на южной стороне, за много миль до «Памп рум». К шести мне ни за что не успеть. Зачем только я удалила сообщение от Гарретта, не сохранив предварительно номер?

Когда раздается телефонный звонок, я втайне надеюсь, что это Гарретт и что он тоже застрял в пробке. Впрочем, это невозможно, у него нет моего номера.

— Это Джин Андерсен из «Джошуа-Хаус». Вам нужно приехать не в девять часов, а пораньше.

— Извините, но у меня дела, — произношу я, чуть не фыркнув от возмущения. Какое право имеет эта женщина мне приказывать? — Смогу быть не раньше восьми.

— У Санкиты начались схватки.

Отбрасываю телефон на сиденье и резко разворачиваюсь. Из двух проезжавших мимо машин мне ожесточенно сигналят, но я не обращаю внимания. Сейчас я думаю только о девочке с орехового цвета глазами и ребенке, за которого она была готова умереть.

— Позволь хотя бы ребенку выжить, — твержу я, как молитву, всю дорогу до «Джошуа-Хаус».

Джин уже сидит в белом «шевроле», но выходит мне навстречу.

— Я везу ее в Кук-Кантри-Мемориал. Все инструкции я оставила на столе.

Распахиваю дверцу и вижу полулежащую на заднем сиденье Санкиту. Опухшее лицо блестит от пота, но она улыбается мне.

— Держись, милая.

— Вы приедете завтра? Мне ведь экзамены сдавать.

Даже сейчас она решительно настроена окончить школу. Боже, неужели она не понимает, что ее жизнь в опасности? К горлу подкатывает ком.

— Я приеду, когда ты захочешь. Не волнуйся, учителя не будут тебя ругать.

Санкита старается поймать мой взгляд.

— Молитесь за мою малышку, мисс Брет.

Я киваю и захлопываю дверцу.

Машина отъезжает, я смотрю ей вслед и шепчу про себя молитву.

Я нахожу записку Джин, а в ней подробное описание конфликта между двумя постоялицами приюта. Она надеется, что у меня будет время во всем разобраться. Непременно, но прежде надо позвонить в «Памп рум» Гарретту. От поисков телефонного справочника меня отрывают крики из телевизионной комнаты. Я решительно открываю дверь и ступаю на поле брани.