Та манера, следуя которой Третьяков создавал художественную галерею, во многом копировала схему ведения его торгово-промышленных дел. Поэтому, чтобы лучше понять первую, надо тщательно присмотреться ко второй. На первый взгляд Третьяков был богатым человеком, совершенно уверенным в завтрашнем дне и застрахованные* от возможных рисков. Это позволяло ему тратить немалые суммы на покупку картин. Но... так ли это?

Как уже неоднократно говорилось, купец 2-й гильдии Павел Михайлович Третьяков на протяжении восьми с лишним лет, с конца 1850-го по 11 апреля 1859 года, был вынужден вести купеческие дела согласно тем правилам, которыми руководствовался его отец. Все эти годы главой дела официально считалась Александра Даниловна. П.М. и С.М. Третьяковы, а также В.Д. Коншин были компаньонами в ее деле. Такова была последняя воля М.З. Третьякова.

Действительно, на протяжении всех этих лет принципиальных изменений в ведении семейной торговли не происходило. Основным источником прибыли была торговля. Обороты быстро росли: доставшихся в наследство от Михаила Захаровича лавок уже не хватало. Так, под 1851 годом в книге П.М. Третьякова сделана запись о покупке 6 лавок в Крашенинном золотокружевном ряду Гостиного двора, а пять лет спустя Александра Даниловна сняла еще одну лавку в Большом Красильном ряду868. Трудно сказать, была ли продолжена торговля хлебом и дровами. Точно известно, что Третьяковы на протяжении 1850—1859-го торговали холстом, кружевами и целым рядом других материй. Постепенно эта отрасль становилась их специализацией и приносила все больший доход.

Дополнительным источником прибыли, как и при Михаиле Захаровиче, была доходная недвижимость двух родов. Первая — большой комплекс Якиманских бань, которые М.З. Третьяков завещал сыновьям. При банях в 1849 году имелся «... конный привод в одну лошадь для накачивания воды и два котла для нагревания оной, рабочих мужеска пола семь человек, а женскаго четыре, дров же ежегодно употребляется для отапливания оных до трехсот двадцати сажень »869. Достоинством комплекса была не только его величина, но также то, что в нем имелись «рублевые » и «простонародные » бани. То есть в банях обслуживались как состоятельные, так и малоимущие слои населения870. Доход от сдачи банного комплекса в аренду братья Третьяковы получали на протяжении десятков лет.

Второй род доходной недвижимости, жилые строения, также приносил Третьяковым немалую часть дохода. В последние годы жизни Михаила Захаровича семья сдавала внаем собственный дом, меняя одну съемную квартиру на другую. В 1850-е годы Третьяковы, наконец, «осели» в собственном каменном доме. Площади принадлежавшей им доходной недвижимости увеличились до трех домов. Так, помимо дома в Голутвине, Третьяковы с 1853 года владеют еще одним домом в Замоскворечье, а в 1856-м они становятся владельцами жилого здания в престижной пречистенской части города. Недвижимость время от времени достраивается ради увеличения сдаваемой в аренду площади871.

Итак, в 1850-х годах Третьяковы — преуспевающие купцы средней руки, чья торговля выходит за пределы Москвы. К примеру, с 1851 года они регулярно участвуют в Нижегородской Макарьевской ярмарке, на которую съезжаются торговцы со всей России.

Более чем 20-летняя «беспорочная» принадлежность семейства ко 2-й гильдии позволила А.Д. Третьяковой ходатайствовать о причислении рода к потомственному почетному гражданству872. Становясь почетными гражданами, Третьяковы освобождались от подушного оклада, от рекрутской повинности и телесных наказаний, а также получали право участвовать в выборах городского самоуправления. Грамоту о причислении к потомственному почетному гражданству купчиха А.Д. Третьякова вместе с сыновьями Павлом и Сергеем, а также незамужними дочерьми Софьей и Надеждой получила 18 января 1856 года873. Социальный статус Третьяковых заметно повысился.

Согласно завещанию мужа, А.Д. Третьякова должна была передать сыновьям торговые дела в январе 1859 года, в день 25-летия С.М. Третьякова. В действительности передача дел произошла лишь к 11 апреля 1859-го. Это объясняется тем, что баланс за предыдущий торговый год в фирме Третьяковых подводился в первых числах апреля. j

К моменту вступления в самостоятельную предпринимательскую жизнь за плечами П.М. и С.М. Третьяковых лежал богатый опыт действующих коммерсантов. За это время ими были накоплены немалые денежные суммы. Наконец, обширные деловые связи позволяли им помышлять о создании собственного производства. Это произойдет лишь через несколько лет. Однако первые крупные перемены произошли уже через несколько месяцев после смены руководства.

1 января 1860 года был открыт Торговый дом Товарищества «П. и С. братья Третьяковы и В. Коншин». Контора Торгового дома располагалась в доме Третьяковых, в Толмачах, а магазин — на Ильинке, где в то время располагались наиболее крупные фирмы. Третьяковы торговали «полотняными, бумажными и шерстяными товарами русскими и заграничными». Исследовательница Т.В. Юденкова пишет: «... В течение более чем 40 лет магазин своего расположения не менял (примета стабильности бизнеса)»874. Компаньоны окончательно отказались от торговли разнохарактерным товаром, которая досталась им от М.З. Третьякова, и сосредоточились на продаже текстиля: тканей, одежды, столового и постельного белья.

В.П. Зилоти вспоминает: «... иностранные товары получались для нашего магазина через [оптового комиссионера, жившего в Париже, С.Г.] Овденко, по большей части французские, но, судя по рождественским открыткам, присылаемым нашему отцу из Ирландии и Голландии, очевидно, что ирландское и голландское полотно выписывалось из этих стран... Любили мы смотреть красивое столовое белье, полотенца, линобатисты и даже бумажные ткани для дамских платьев. Иностранный отдел существовал, собственно, из-за убеждения Владимира Дмитриевича Коншина, что он необходим; это доставляло приятное разнообразие в его работе, но, я полагаю, серьезного значения не имело. Чем больше расширялось русское льнопрядильное, а также льняное ткацкое производство, тем быстрее увеличивался спрос на русские полотняные товары. Это, естественно, сокращало выписку нашей фирмой иностранных товаров»875. Действительно, сохранились документы, по которым видно: в начале 1870-х годов покупаемый за границей текстиль составлял весьма незначительную долю от общего числа товаров876. Основной упор делался на текстиль отечественного производства.