Арнобий выступает против языческих представлений; тем не менее, понимание «правого» и «левого» как абсолютных (аксиологических) характеристик в равной мере присуще и христианству. Когда мы читаем, например, в Символе веры, что Христос находится «одесную Отца» (ср.: Пс. СІХ, 1; Мф. ХХІІ, 44; Мк. ХІУ, 62, ХУІ, 19; Лк. ХХ, 42, ХХІІ, 69; Деян. ІІ, 25, 34, VU, 55–56; І Петр ІІІ, 22; Рим. УШ, 34; Еф. І, 20; Кол. ІІІ, 1; Евр. І, 3, 13, УШ, 1, Х, 12, ХІІ, 2), то очевидно, что слово одесную имеет абсолютный, а не относительный смысл: Бог – в данном случае Бог Отец – занимает центральную позицию, он является точкой отсчета, относительно которой определяется пространство как таковое.[11] В библейской книге пророка Ионы (І, 11) Господь говорит, что он не пощадит Ниневии, где живут люди, «иже не познаша десницы своея, ниже шуйцы своя». Соответственно, например, Иларион, будущий митрополит Киевский, говорит в «Слове о законе и благодати» (написанном между 1037 и 1050 гг.): «И пржде бывшемь намъ яко звремь и скотомъ, не разумющемъ десниц и шюиц, и земленыих прилежащем, и ни мала о небесныих попекущемся»;[12] противопоставление правой и левой руки соотносится здесь с противопоставлением неба и земли и, вместе с тем, правильной и неправильной веры; ср. в Похвальном слове Кириллу и Мефодию по Успенскому сборнику ХІІ в.: «Законъ же от Бога приимъша не своему племени яко же Авраамъ, нъ языку иже не разумша десниця своея ни шуиця… кланяхуся яко Богу твари въ творьца мсто»;[13] в аналогичных выражениях пишет затем о различении истинной и ложной веры Феодосий Васильев, основатель старообрядческого беспоповского согласия федосеевцев: «А я ныне вижу, что несть у вас разсуждения ни деснице, ни шуйце, сиречь ни добру, ни злу, ни ересем, ни истинной вере» («Увещание…» 1701 г.).[14] Примеры такого рода нетрудно умножить; они будут приведены и ниже.

 

Характерное объединение абсолютного (аксиологического) и относительного (физического) значений слов десный и шуий мы находим, например, у Симеона Полоцкого в «Вертограде многоцветном» – в стихотворении, озаглавленном «Десница и шуйца»:

Разбойник, иже страну десную держаше,
Егда с распятым Христом на крест висяше,
Десная из уст своих словеса вщал есть,
За то прощен, десная от Христа приял есть,
Ибо Христос Бог ему сие слово рече:
Днесь будеши со Мною в раи, человче.
Иже паки на шуйц разбойник висяше,
Шуия в мир дя, шуия вщаше,
За то шуия страны жребий получил есть,
На вчную погибель Христос и судил есть.
Точн, иже шуия нын содвают,
Или усты своими ложно отригают.
Ошуию в день Суда будут поставлени
И на вчныя муки во ад низринени.
Десных же творители станут одесную
И воведени будут в страну небесную,
Еже в десных Божиих вчно пребывати,
С небесными силами выну ликовати.[15]

Нет оснований видеть здесь всего лишь барочную игру слов; напротив, такого рода объединение представляет собой типичный случай.

Если в античном язычестве противопоставление правого и левого ассоциировалось, как мы видели, с противопоставлением разного рода богов, то в христианстве оно связывается с противопоставлением Бога и диавола. Противопоставление правого и левого может пониматься здесь как противопоставление благого и злого, праведного и греховного, и это отражается в разного рода обрядах. Осмысляя себя в аксиологическом пространстве, координаты которого определяются самим Богом, человек, совершающий обряд, где оказывается значимым противопоставление правого и левого, в своем понимании этого противопоставления естественным образом ориентируется на Бога. Иначе говоря, поскольку Бог представляет безусловно благое начало, человек исходит из аксиологического значения этого противопоставления: правое соотносится с положительным, левое – с отрицательным полюсом. При этом, однако, свое положение по отношению к Богу он может определять по-разному – и это обусловливает разницу в обрядах, имеющих один и тот же смысл.

§ 2. Две традиции осенения себя крестным знамением: крещение справа налево и слева направо. Соотнесенность порядком благословения

Иллюстрацией сказанного может служить разный порядок крестного знамения у православных и у католиков: как известно, православные крестятся справа налево, а католики – слева направо. Так же, как и католики, крестятся и монофизиты (армяне, копты, эфиопы, сирийцы);[16] в свою очередь, несториане крестятся так же, как православные.[17]

В обоих случаях правая сторона рассматривается как правильная или же благоприятная сторона, которой приписывается безусловно положительный смысл: соответственно, крещение справа налево может быть мотивировано тем, что начинают с правой стороны (что вообще считается нормальным, подобно тому как нормальным считается действовать правой рукой, вставать с правой ноги и т. п.); между тем крещение слева направо может быть мотивировано тем, что обращаются к правой стороне.

Такое объяснение, однако, оказывается недостаточным. Мы можем утверждать, что это различие обусловлено также и тем, с чьей точки зрения определяется само противопоставление правого и левого.

Действительно, в православной традиции человек крестится справа налево, но другого крестит слева направо, и так принято действовать вообще при благословении кого-либо или чего-либо.[18] В обоих случаях крест начинается с правого плеча того, на кого полагается крестное знамение; можно сказать, что в обоих случаях крест кладется справа налево, если иметь в виду точку зрения объекта действия – того, к кому обращено крестное знамение (на кого кладется крест).[19]

Между тем в католической традиции порядок наложения крестного знамения остается одним и тем же, вне зависимости от того, крестится ли человек сам или крестит другого (или же благословляет нечто): движение всегда производится в одном направлении, а именно слева направо с точки зрения субъекта действия – того, кто совершает крестное знамение (кто кладет крест).[20]

В обоих случаях речь идет об общении человека с Богом, однако в одном случае подразумевается обращение человека к Богу, в другом же случае – обращение Бога к человеку: если человек предстает как объект действия, то субъектом действия является именно Бог. Понятно, что дифференциация правой и левой стороны оказывается различной в этих случаях.

Движение слева направо при начертании креста может пониматься, в частности, как движение от мрака к свету, от греха к спасению, от смерти к жизни, от временного к вечному и т. п.[21] Между тем движение справа налево может пониматься как победа над диаволом (который находится, как полагают, с левой стороны человека), как ограждение от зла и т. д.; такого рода осмысление оказывается особенно актуальным в экзорцистских обрядах – движение справа налево освящает левую сторону и, так сказать, нейтрализует диавола, защищая человека от греха.[22] Как в том, так и в другом случае человек выражает свою причастность к Богу, но при этом в одном случае делается акцент на стремлении к Богу, в другом – на спасительном и очищающем действии крестной силы, т. е. Божественной энергии.[23] Подробнее об этом будет сказано ниже.