Шрифт:
При таком понимании оказывается, что оба способа сложения перстов – двуперстное и троеперстное крестное знамение – выражают одно и то же содержание, хотя и расходятся на уровне выражения, т. е. используют для этого разные пальцы. Полагаем, что такого рода интерпретация троеперстия представляет собой результат переосмысления, возникшего в ходе полемики со старообрядцами. Это переосмысление мы впервые встречаем в «Жезле правления» Симеона Полоцкого (1667 г.).[163] Отвечая на упрек старообрядцев, которые утверждали, что двуперстное крестное знамение богаче по своему содержанию, чем троеперстное, поскольку символизирует как Троицу, так и Богочеловечество,[164] Симеон Полоцкий заявляет, что и троеперстное крестное знамение по существу имеет то же значение: «Глаголютъ расколницы, ъ\ко они лучше творятъ дв тайн, из'образующе двема перстома два естества Христова, трехъ же совокупленіемъ три лица Божественная. Отвтуемъ: ІАко много унше [лучше] т об тайн нами воображается, ибо трехъ первыхъ перстовъ соединеніем' первое трехъ лицъ безначалное во единств естества является пребываніе: Таже двема послднима преклоненныма перстома послдняя тайна, еже есть преклоненіе небесъ и смиренное Бога слова вочеловченіе, унше являтися можетъ».[165] То же дословно повторяет затем Афанасий, архиепископ холмогорский, в «Увете духовном» (1682 г.).[166] Еще яснее об этом говорит Платон Левшин, будущий митрополит московский, в «Увещании» к старообрядцам (1765 г.): «Мы теперь по церковному обычаю, когда из'образуемъ на себ крестъ, слагаемъ три персты, соединяя вкуп большой палецъ, указателной, и средній: а оставшіеся два к ладони пригибаемъ. А вы слагаете болшой палецъ съ двумя послдними: а указательный и средній оставляете прямостоящими… Ежели спросить васъ: длячего вы три персты большой съ послдними содиняете? вы отвчаете, что симъ, де, трехъ перстовъ соединеніемъ из'ображаемъ мы святую Троицу. Очень изрядно, чтобъ слагать персты, и ими из'ображать святую Троицу. Опять спросимъ васъ: что вы оставшимися двумя перстами указательнымъ и среднимъ из'образуете? вы отвчаете: что из'образуемъ ими два во Христ соединенныя естества, божеское и человческое. Очень изрядно, чтобъ соединять руки персты, и из' ображать ими два во Христ соединенныя естества. Пускай же теперь спросите вы насъ: что вы из' образуете тремя соединенными перстами, большимъ, указательнымъ и среднимъ. Мы вамъ тотчасъ отвчаемъ, что из' образуемъ ими святую Троицу. Ежели опять спросите: что вы из'образуете оставшимися двумя послдними перстами? мы вамъ отвчаемъ, что из'образуемъ ими два во Христ соединенныя естества. Такъ какоежъ теперь осталось между вами и нами несогласіе? нтъ никакова».[167] «Увещание» Платона многократно переиздавалось, что должно было способствовать распространению такого толкования. Его повторяет, в частности, полемизируя со старообрядцами (в 1790 г.), Никифор Феотоки, грек, обосновавшийся в России и поставленный здесь в епископы: «…Вы, равно как и мы, тремя соединенными перстами знаменіе Креста знаменуете. Различіе же состоитъ въ семъ, что вы, соединивъ два послдніе съ первымъ, простерши же междусредніе, мы же, соединивъ три первые перста и наклонивши два послдніе, Крестъ из' ображаемъ, такъ, что вами равно и нами таинство Троицы и два естества Іисуса Христа означаются. Но мы, простирая три первые перста, тройственнаго Бога первою всхъ виною быть показуемъ; наклоняя же два послдніе, снисхожденіе Божественное и смиреніе воплощенія и Креста Сына Божія [sic!], къ рук же оные соединяя, два естества его, въ одной постаси соединенныя, означаемъ. Вы же, без' всякой причины два средніе перста простирая, двумя, а не тремя перстами креститься должно, сказываете».[168] То же говорит затем и П. С. Смирнов, который ссылается при этом на «Увещание» как на мнение церкви.[169]
Как видим, интересующее нас переосмысление появляется в контексте полемики со старообрядцами, причем каждый раз оно высказывается как частное мнение, не выражая голоса церкви.
§ 3. Вопрос об особом перстосложении при священническом благословении
Наряду с троеперстием, патриарх Никон ввел в русской церкви особое перстосложение при священническом благословении: таким образом, Никон изменил способ сложения пальцев при крестном знамении не только в том случае, когда человек крестится сам, но и в том случае, когда человек – если он является священником – крестит другого или нечто другое.
В современных православных церквах (греческих и русской новообрядческой) при священническом благословении принято так называемое именословное перстосложение, противопоставленное троеперстному крестному знамению, которым принято осенять себя самого (как священнику, так и мирянину): при благословении священник должен складывать пальцы так, чтобы из них образовывались начальные буквы имени Иисуса Христа (из указательного и среднего пальца образуются буквы І и С, именно, указательный палец простерт, а средний несколько согнут; из остальных пальцев образуются буквы Х и С, именно, безымянный нагнут, большой положен через него в середине, а мизинец простерт несколько наклонно).[170]
Именословное перстосложение было неизвестно на Руси до середины ХІІ в., когда в «Скрижали» была опубликована в славянском переводе статья Николая Малакса, греческого автора ХІ в., предписывающая священникам благословлять именно таким образом;[171] о таком перстосложении говорит и Паисий, патриарх константинопольский, в своем ответе Никону на его вопрос о перстосложении при благословении (ответ 25).[172] Оно было предписано московским собором 1666 г.[173] и затем Большим московским собором 1666–1667 гг.[174]
Между тем в Древней Руси (до Никона) крестное знамение при благословении никак не отличалось по способу сложения пальцев от того, как человек крестится сам;[175] не отличается оно и у старообрядцев, у которых можно встретить специальные рассуждения по этому поводу.[176] Так же обстояло дело, по-видимому, в свое время и у греков.[177] При этом только священник мог перекрестить другого человека; после раскола, когда появилось особое священническое благословение, любой человек (у русских новообрядцев) может перекрестить другого, применяя при этом не именословное, а обычное троеперстное перстосложение.[178]
Именословное перстосложение восходит, по-видимому, к двуперстному крестному знамению, которое было принято ранее у греков – как при благословении, так и при осенении крестным знамением себя самого – и которое сохраняется у старообрядцев. Именно так воспринимал двуперстное крестное знамение Павел Алеппский (приехавший в Москву вместе со своим отцом Макарием, патриархом антиохийским, в 1655 г.): по словам Павла Алеппского, «русские не крестятся подобно нам сложенными тремя пальцами, но складывают их подобно как архиерей, когда он благословляет».[179] Как считал Макарий Булгаков, сходство именословного перстосложения с двуперстным «простирается до того, что именословное перстосложение не без основания можно назвать двуперстным, двуперстное же признавать за именословное, только не совсем точное или испорченное».[180]
Следует иметь в виду, что при двуперстном крестном знамении принято сгибать средний палец при вытянутом указательном, что образует подобие креста.[181] Ср. объяснение патриарха Иова в послании к грузинскому митрополиту Николаю 1589 г.: «Съгбение пьрсту именуетъ сшествіе съ небесъ, а стоящій перстъ указуетъ вознесеніе Господне».[182] Согласно другому объяснению, которое представлено в статье о крестном знамении, помещенной в дониконовских изданиях Псалтыри, а также в некоторых других изданиях, вышедших при патриархе Иосифе,[183] «той же средній великій перстъ мало преклонити, исповдуется тайна, еже есть сынъ Божіи преклонь небеса и сниде на землю [ср.: Пс. ХІІ, 10] и бысть человкъ нашего ради спасения»; и далее здесь читаем: «А два перста вышній да средній великій вмсто сложити и простерти, великій перъстъ имти мало наклонно, то образует два естества Христова»; и еще: «Согбеніе персту толкуется: преклонь бо небеса и сниде на землю нашего ради спасения».[184] Все эти объяснения не противоречат одно другому: в любом случае два перста в двуперстном крестном знамении символизируют две природы Христа, Божественную и человеческую.[185]
Можно полагать, что не позднее середины ХІ в. у греков крестовидное перстосложение превратилось в именословное; в середине ХІІ в. оно и было усвоено русскими новообрядцами.[186] Если это объяснение верно и именословное перстосложение действительно восходит к двуперстному, то необходимо признать, что в православной церкви при благословении отражается относительно более древняя традиция сложения перстов, чем та, которая имеет место при осенении себя крестным знамением.