– Значит, ты ето знаешь?

– Ишо бы не знать.

– Ну вот и хорошо. Данила Терентьевич, звонил Родионов и предлагает строителей – строить вам деревню и комплексы.

– Ну и что, надо посмотреть, что предлагают.

– В субботу будем там, посмотрим.

– Отлично. Владимир Димитриевич, Бузычкин настаивает разные прививки всем нам, мы их боимся, у меня масса информации против етого, вы бы знали, како ето опасное дело.

– Да, мы знам, но ето можно проверить через наш лабораторио.

– Да, ето будет надёжно.

– Данила Терентьевич, а Елена Талгатовна нам понравилась.

– А я же вам говорил! Она очень опытна.

– Да, мы видим, и семьдесят тысяч рублей в месяц – ето нормально.

– Ну и хорошо, теперь она будет разбираться с чиновниками, она уже взялась за ето дело, и как отлично умеет поступать, уже заставила всех отдать ответ в субботу.

– Да, с ними толькя так надо поступать.

– А вот Бузычкин мня настораживает: ничто не хочет делать.

– Данила Терентьевич, ето мы мешаемся. Подожди, ишо предложут нас отстранить.

– Владимир Димитриевич, я хочу дочь Татьяну взять с собой, у ней надо дипломы оформить, чтобы её здесь приняли.

– А ты не сможешь ето сделать?

– Нет, у меня много работы, надо всех объехать да ишо ваш заказ исполнить, а ей ишо надо будет подписывать.

– Ну что, вези паспорт.

– Хорошо.

– Так, Данила Терентьевич, в первы числы октября хорошо будет?

– Да, но не позже.

– Отлично, мы всё сделаем. Ну, ждём вас в субботу.

– Хорошо, свидимся. – Мы распростились, я ушёл.

Звоню в МИД Поздоровкину Владимиру Георгиевичу, прошу аудиенсыи, он отвечает:

– Данила Терентьевич, завтра в семнадцать часов.

– Хорошо, да, отлично, Владимир Георгиевич.

– Ждём, Данила Терентьевич.

Звоню Новосёлову Владимиру:

– Я в Москве.

– Когда уезжаешь?

– Ежлив по-хорошему, завтра вечером.

– Так я организую встречу и перезвоню.

– Хорошо.

Звоню Москвину Виктору Александровичу:

– Когда можешь принять?

– Ты, Данила Терентьевич, в Москве?

– Да.

– В четырнадцать часов можешь прийти?

– Да, могу.

– Отлично, ждём.

Звоню Лидии Ивановне:

– Данила, ты в Москве?

– Да.

– Когда у тебя будет время ко мне прийти?

– После шестнадцати часов.

– Хорошо, жду, сынок.

– Спасибо.

Я иду к Москвину, он встречает по-дружески, заводит в свой кабинет.

– Ну как, Данила Терентьевич, успехи? – Я всё рассказал, он дивится: – Чудно, Данила Терентьевич, так быстро всё получилось, замечательно! Мы со своей стороны тоже участвовали, о вашим проекте говорили на заседаниях.

– Ну, спаси Господи, Виктор Александрович!

– Да не за что, трудитесь себе спокойно.

– Как не за что, Виктор Александрович? Без вас мы бы были всё ишо в Уругвае.

– Данила Терентьевич, благодари Бога.

– Ну, спаси Господи, Виктор Александрович. Я вам должен вернуть деньги.

Виктор Александрович:

– Данила Терентьевич, ето вам на храм пожертвованья.

– Ну, спаси Господи, будем за вас молиться.

– Вот ето добре.

– Виктор Александрович, я привёз писмо нашему пресиденту, вот прочитай. – Он прочитал. – Да, отлично, Данила Терентьевич, и ето хорошо, и Лидия Ивановна – ето самой правильной выбор, она с Лукиным Владимиром Петровичем хороши приятели, она ему передаст, а он прямо в руки передаст пресиденту Медведеву Дмитрию Анатольевичу.

– Вот и прекрасно.

– Ну, Данила Терентьевич, благодарю за такой успех, я всегда в тебя верил.

– Ну, спаси Господи, Виктор Александрович.

– Данила Терентьевич, заходи всегда.

– Обязательно.

Я стал, мы крепко обнялись, и я пошёл. Думаю, как легко обчаться с такими лицами, и какой добрый и порядошный Виктор Александрович.

Еду к Лидии Ивановне, она меня стречает как родного, мы стали с ней беседовать, я передал ей писмо пресиденту, она прочитала.

– Да, замечательно, но хто ето готовил?

– Я дома написал, а Елена Талгатовна поправила.

– Да, очень хорошо. Знаешь что, я от себя тоже напишу и передам Лукину.

– Ну, спасибо, Лидия Ивановна.

– Ну, и как у тебя дела, Данила?

– Так всё хорошо идёт, уже досевам озимнюю пшеницу.

– Замечательно.

– А вот шебекинские чиновники палки в колёсьи толкают.

– Какой кошмар! Ну, Россия, Россия, до каких пор будешь страдать? – Я всё рассказал, что получается. – А почему губернатору не скажешь, Данила?