Шрифт:
– Лидия Ивановна, за каждая мелочь нехорошо надоедать Евгению Степановичу, и у него без нас делов хватает.
– Да, ето правды.
– Лидия Ивановна, я в первых числах вылетаю в Южну Америку организавывать встречу старообрядсов с государством Российской Федерации, ето перва встреча офисияльно после Никона-патриарха, от 1654 года.
– Да, ето важно. И куда поедешь?
– В разные деревни.
– Да, замечательно. Ну что, поезжай. Но на встречу я желаю съездить.
– Обязательно, Лидия Ивановна. Ну, пока, Лидия Ивановна, я пошёл.
– Когда домой, Данила?
– Ежлив по-хорошему, завтра вечером.
– Передавай всем привет, все оне мне понравились.
– Хорошо, спасибо, ну пока.
– Данила, зайди, когда поедешь.
– Обязательно.
– Ну, прощай.
Звонит Новосёлов Владимир:
– Данила Терентьевич, завтра в десять часов приходи в храм, пойдём вместе в фонд сосияльной поддержки, запиши, вот телефон, и позвони, его звать Беляев Владислав Георгиевич.
– Хорошо, позвоню.
– Ну, завтра утром встретимся, пока.
Я звоню Беляеву, рассказываю, хто я, он проздравляет:
– Да, видим вас в газетах и в теле, охота познакомиться и предложить коя-что.
– Да, мы к вам решили зайти с Владимиром завтра в десять часов.
– Хорошо, ждём, Данила Терентьевич, мы вас познакомим с наставником-старовером.
– Да, интересно. Ну хорошо, завтра познакомимся.
– Отлично, ждём, Данила Терентьевич.
– Пока.
Утром захожу в храм к Новосёлову Владимиру, и вместе отправились туда. Приходим, звоним, нам открывают, заводют.
– Кого ищете?
– Беляева Владислава Григорьевича.
– Так точно.
Ого, советские военные ветераны! Нас провели в приёмную, выходит средняго роста мужчина, улыбается:
– Ну, добро пожаловать к нам, Данила Терентьевич, приветствуем. Не посуди, что так тесно.
– Да не заботьтесь, пожалуйста.
– Чем богаты, тем и рады.
– Да, Владислав Григорьевич, ето правильно.
– Что будете пить – чай, кофе?
– Нет, извините, мы с миром не кушаем, а кофе и чай вообче у нас запрещён.
– Вон как! А чем вас угостить?
– Да не беспокойтесь, ничего не надо.
Он знакомит нас со всеми ветеранами, тут подошёл пожилой мужчина пожилого возраста, с нём тоже познакомились, ето представитель с Красноярского края Бекетов Владимир Сергеевич. Ну, стали спрашивать, как устроились. «Да ничего», – я рассказал наши успехи в Белгороде, Бекетов стал жалеть, что как с нами поступили в Красноярским крае, и сказал:
– Таких надо вешать, ето паразиты, оне не думают об стране, всё зарастает, деревни вымирают, и ничто никому не нужно [333] . Данила Терентьевич, мы вас видим в теле и читаем газеты. Значит, начинается переселение староверов? Ето здорово. Нам староверы знакомы, в Сибири их много, ето единственные трудяги, что выживают в тайгах. – Мня ето глубоко задело. – Оне молодсы, живут в таких суровых условиях, и живут прекрасно, всё у них есть, и не голодуют. Вот таких нам надо в Россию, толькя оне могут показать, как жить. Данила Терентьевич, мы вам предлагаем любоя место в России, мы все ветераны бывшего СССР, у нас хорошия контакты, и нам всё доступно – земли сколь хошь, технику любую, скот сколь хошь.
333
Никого это не беспокоит.
– Но, Владимир Сергеевич, у нас уже в Белгороде компромисс.
– А что вам дали?
– Пока в проекте пять тысяч гектар земли, техника, уже сеем пшеницу.
– И како условия?
– Землю на выкуп, а технику в кредит на пять лет.
– Но, Данила Терентьевич, ето несправедливо. Столь земли в России пустует, а вам надо выкупать. Да плюньте на всё, мы вам дадим хоть сто тысяч гектар земли бесплатно, и технику каку хочете, и скот – да всё, что желаете.
– Но, Владимир Сергеевич, у нас порядок такой: даром ничего не даётся, за всё надо ответ отдать. А како условия, как работать?
– Да совсем просто. Можете производить что хочете, а мы всё будем забирать у вас.
– Да, ето интересно, переселение будет большоя, и всем хватит.
– Подумайте хорошень, Данила Терентьевич, вот моя визитка, вдруг что – звони.
– Хорошо, Владимир Сергеевич, благодарю, спасибо вам за такой интерес о староверах.
– Данила Терентьевич, етот народ нужон России.
– Спасибо.
– Ну, пока, у меня работы много.
– Пока, Владимир Сергеевич.
Он ушёл, мы поджидаем наставника староверов. Беляев звонит: «Ты где, скоро? Чичас будет». Минут через двадцать приходит старик лет свыше семидесяти, но ишо крепкий.
– Ну, здравствуйте! – Ага, не старовер, значит, надо быть аккуратным [334] . – Ну что, братья, сердце просится на родину?
– Да, давно была мечта, но не было возможности.
– Ето правды, но чичас свободно. Где устроились?
– В Белгороде.
– Да, там порядок, губернатор замечательный.
Ветераны стали спрашивать:
– А вы хто?
– Я врач и епископ.
Новосёлов Владимир вмешался в разговор:
– А после епископа у вас хто?
334
Здороваясь, старообрядцы говорят «Здорово живёте!», а не «Здравствуйте!».