— Хорошо, — слабым голосом произнес Кэс, — наши координаты?

— Квадрат Ку15734, — сообщил Антуан и на всякий случай продемонстрировал визуальное отображение координат, — мы вышли из транссвета в полупарсеке от цели предпоследнего маршрута.

— И до Саванты…

— На обычной скорости путь до Саванты займет шесть с половиной суток.

— Как я понял, подозрения, что мир вокруг является иллюзорным, возникали у каждого из нас. Вначале и у меня это были лишь мимолетные прозрения — слишком частые дежа вю. Узнавания деталей, лиц из моего далекого прошлого, — Кэс вздохнул и откинулся на высокую спинку кресла в коммоне, — последней каплей было отверстие душа — я вспомнил, где видел точно такое же: в одном космосериале на Руси. Мне вдруг стало ясно, что все, буквально все здесь, до малейших деталей — плод моего собственного представления, сборная солянка моего опыта, фантазий, впечатлений. Я перебирал все увиденное — да о каждой мелочи я мог сказать, откуда она: из воспоминаний молодости, книг, сериалов, фильмов, пусть все это и сплелось в причудливую вязь — так, как бывает во сне, когда из обрывков впечатлений рождается новая реальность. Это было жуткое прозрение! Ведь иллюзия была моим миром, я ощущал себя в нем, я жил в нем… И тогда я решился на experimentum cruris. Я подумал, что если это иллюзия — мозг перестанет ее поддерживать, если наступит достаточно сильный стресс. Да, это был риск. Я мог бы разбиться в иллюзорном мире, и мозг, следуя иллюзии, прекратил бы существование. Но к счастью, меня сумел достать Антуан. Настоящий, а не иллюзорный.

— Я тоже поняла, что нахожусь в иллюзии, — призналась Лотта, — но понятия не имела, что с этим делать. А мир той, моей Саванты, был очень хорош! Мне там так понравилось сначала. Они там сами создавали планетарные системы, собирали планеты по кирпичикам, определяли законы природы для этих планет… Они были всемогущи! И все такие мудрые, интеллигентные и жили только познанием истины и творчеством.

— Похоже, мои представления были самыми радикальными, — улыбнулся Ю, — для меня Саванта уже не существовала в форме планеты. Сверхцивилизация, энергетические формы! Сначала они вроде обо мне позаботились, а потом я так понял, что им на меня плевать. У них дела поважнее, они управляют Вселенными, создают новые… Я для них — куда незначительнее, чем для человека бактерия. Правда, когда я подумал хорошо, я понял, что эта ситуация полностью отвечает моим прежним идеям о научном прогрессе. То есть я всегда считал, что если бы человечество целиком посвятило себя научному прогрессу, то через некоторое время мы вышли бы на вот такой уровень — то, что наши предки считали Богом. Стали бы сверхлюдьми, вообще даже уже не людьми ни в какой форме… Кидались бы Вселенными как мячиками.

— А мы с Лиолисом летали на крыльях, — мечтательно вспомнила Тина.

— Джан, а что видел ты, вот интересно? — спросила Чин.

— Много зелень, — сообщил инопланетянин, — большая хорошая планета, солнце, зелень, люди и джан общий разум, растения, животные, единая сеть, гармония. Джан хотеть так жить всегда. Джан нет наука, есть… джарххгглатдж. Джан верить, люди постичь джарххгглатдж, наука нет нужда, постижение. Джан видеть Саванта есть джарххггладтж!

— Что такое этот… джархх… как его? — удивилась Светлана.

— Справка, — сообщил Антуан, — джарххгглатдж есть в понятиях цивилизации джан интуитивное постижение объединенного разума, джан способны формировать сети эмпато-телепатического восприятия, по своим возможностям являющиеся сильным Сверхразумом.

Все с уважением посмотрели на Джана. На рыжей морде того сложно было разобрать что-либо.

— А что видела ты, Вета? — поинтересовался Ю. Светлана махнула рукой.

— У меня все было банально. Высокоразвитые люди с хорошим мышечным корсетом, по ходу выяснилось, что тело они моделируют в каких-то биованнах. Зелень, фантастические здания и все такое. Множество лабораторий и научных центров, я в этом мало что понимаю. Подозрения у меня тоже возникли, когда я осматривала орбитальные оборонные комплексы. Вдруг подумалось, что нечто подобное и я бы построила, будь у меня возможность.

— А моя Саванта была преимущественно биотехнологической, — мечтательно вспомнила Чин, — они объяснили, что поэтому и не интересуются окружающим миром. Хотя космические корабли, средства связи у них куда совершеннее наших, но тоже все на основе биотехнологий, все выращивается. Масса искусственных существ, модифицированные люди, порой и не поймешь, где созданное генетиками животное, где изменивший себя человек. Куча сверхспособностей — абсолютная память, телепатия, умение жить в воде, ночное зрение, да много чего. Вся планета — сплошные джунгли, дома-деревья… Кстати, а я бы не подумала, что это все мое подсознание — там были таки-ие существа! Я бы в жизни такого не выдумала.

— Порой, когда мы видим сны, тоже удивляемся, — заметил Максим, — и кажется, что не способны изобрести подобное.

— Кстати, а моя Саванта была полной противоположностью твоей, Чин, — вспомнила Лотта, — стальные пещеры! Полностью искусственная среда. Наполовину они были вообще лишены тел и жили в виртуале, те же, у кого еще были тела, обитали в многоэтажных слоях жилищ, покрывших всю планету. Там не осталось природы вообще, только в искусственных парках. Макс, а что видел ты?

— Тоже, наверное, банально, — пожал плечами врач, — я не рассматривал планету подробно. Мне сразу показали биоцентры, где собирали тела. Они давно не размножались, а лишь переходили из тела в тело, это было не сложнее, чем сменить платье. Тела строились в репликаторах на заказ, любая внешность, любые способности. Я даже, — он слегка покраснел, — и сам попробовал… гм… сменить тело. Был очень удивлен, очнувшись здесь в старом виде.

— Позвольте мне, товарищи, подытожить, — заявил Кэс, — опыт получился интересным, прежде всего, мы впервые в истории человечества побывали за сферой Шварцшильда. Смещения во времени не произошло — к такому выводу мы пришли с Лоттой, изучив наблюдаемые окрестности. Во всяком случае, никакого значительного смещения — может быть погрешность в несколько месяцев. У Антуана не было иллюзий, и он собрал ценнейшие данные об окружающей среде. Правда, их трудно интерпретировать. Сейчас уже ясно, что мы находились там в лептонной форме — непонятно лишь, почему сохранились наши мыслящие структуры. Я бы даже сказал, совершенно непонятно. Как мы смогли выбраться? Этот вопрос тоже требует изучения, и наверное, наш уровень не позволит ответить на него.

Он помолчал. Взглянул на Антуана.

— Мы будем дальше заниматься изучением собранных данных. Но знаете, что интересно? Каждый из нас видел Саванту, как он ее себе представляет. Мы по сути поставили мысленный эксперимент. Что, если бы власть на планете принадлежала ученым, самым интеллектуальным людям? Многие, во всяком случае, сами интеллектуалы, задавали себе такой вопрос. Я знаю тех, кто уверен, что это — самая приемлемая форма, следующая за коммуной форма общественной жизни, наиболее высокая и прогрессивная. Оказывается, каждый из нас в глубине души верил, что так и есть. Что если миром управляли бы ученые, он избежал бы множества ошибок, развивался прямо и стремительно, да и от внешней опасности сумел бы себя защитить.