Чин нетерпеливо покачала головой.

— Да, да… я не о том. Мы, люди, понимаем друг друга. Интересуемся друг другом. А Джан для нас — чужак. По сути, он нам неинтересен. Тина знает о нем такие подробности — а почему нам никогда не приходило в голову этим поинтересоваться?

— Ну-у… в общих чертах информация о родине и расе Джана у нас есть.

— Вот именно, в общих чертах. Макс, а тебе не приходило в голову — чтобы дружить с кем-то, надо интересоваться его жизнью? А мы ведь не знаем о нем элементарных вещей! И что характерно, никто и не пытается спросить.

— Да, наверное… — покачал головой Максим, — пожалуй, ты права! Знаешь, надо поговорить с другими. И например, взять за правило — конечно, втайне от Джана — чтобы ежедневно кто-нибудь разговаривал с ним. Расспрашивал про его родину, жизнь и вообще. Это нетрудно организовать.

Чин покачала головой и засмеялась.

— Ну ты даешь! Я-то так, в общем и целом… А у тебя уже сразу целый стратегический план!

— Я врач, — Максим пожал плечами, — я привык определять проблемы и решать их планомерно. Нерешаемых проблем в мире не существует!

Партия в Каргу закончилась неожиданно быстро — Светлана перехватила инициативу и разделала соперников под орех. Всего четыре часа потребовалось.

— Кажется, дежурство теперь мое, — задумался Ю. На "Союзе" было принято, чтобы кто-нибудь постоянно находился в рубке или коммоне, который открывался в рубку. Необходимости в этом нет, тем более, в дрейфе. Но так принято.

— А давайте все вместе еще посидим, — предложила Лотта, — как-то не хочется после такой игры домой идти, и работать нет настроения!

— Да какая работа, уж спать пора, — заметила Светлана.

— Ну что ты, время еще детское, — возразил Ю, — поддерживаю Ло!

— И ты сыграешь, — предложила Светлана, — и Ло тоже!

— Надо остальным сообщить, — кивнул Кэс, — может, и они присоединятся.

Через пятнадцать минут в коммоне сидели все, включая Тину и Джана, Максим расставлял на столе безалкогольные, но очень вкусные коктейли. Ю настраивал скрипку.

— Что будем играть? — физиономия Антуана возникла на экране.

— Галактический Вихрь, — предложил Ю.

— Будет сделано! — Антуан на мгновение исчез, а потом возник на большом настенном мониторе в виде фигуры, одетый в черный фрак и цилиндр, с дирижерской палочкой в руке.

Ю встал, поднял скрипку и первые легкие трели зазвучали в коммоне. Антуан деловито взмахнул палочкой.

Свет погас, и коммон наполнился свечением мириадов звезд и богатым звуком — шепотами, шорохами, медным гулом, над всем этим пела скрипка Ю, выводя стремительную летящую мелодию, этой мелодии аккомпанировал целый оркестр.

Чин вцепилась в рукав Максима. Богатство звуков так завораживало, что ей казалось — все помещение, и стол, вокруг которого они расселись летят в межзвездную бездну, нет больше корабля, но нет и космического хаоса, галактики кружатся и танцуют во вселенской гармонии, Вселенная подчинена ведущему ритму скрипки.

Ю играл разученную недавно композицию, написанную давно, еще на Совете.

Наконец скрипка смолкла. Медленно, волнами вспыхнул обычный свет. Антуан на экране картинно раскланивался. Экипаж разразился бурными аплодисментами.

— Еще, еще! — закричала Тина. Ю, улыбаясь, качнул головой.

— Нет уж, хватит! Пусть теперь Ло играет.

— Ну что ж, я попробую! Но мне нужна поддержка.

Лотта взяла двенадцатиструнную руссийскую гитару. Пальцы легко пробежали по струнам.

Планетологиня запела. Голос у нее был не выдающийся, обычный приятный голос. Но тут же весь экипаж радостно подхватил песню. И эта песня, как многие, была найдена в архивах — когда-то ее сочинили на Совете.

Пламя в глазах отражалось… — c воодушевлением, но не очень в такт пела Тина. И даже Максим гудел неожиданно густым баритоном.

Но допеть последний куплет не удалось. Лицо Антуана, уже без шутовских переодеваний, вновь возникло на экранах, и было оно тревожным.

— Внимание!

Лотта резко оборвала игру, аккорд повис в воздухе.