было заметно, что худощавый знает свою работу. Второй тщедушный член команды, опершись плечом о стену, посматривал по сторонам, а главный наблюдал за обоими.

Специалист по взлому вставлял поочередно отмычки в замок, ковырял ими внутри, крутил, пока дверь не открылась.

Главный перед входом шепотом предупредил подручных о мерах предосторожности и

необходимости работать споро и точно:

— Быстро заходим, Кобаль, ты стой у двери и предупреди, если кто будет идти, свистни.

Мы вдвоем хватаем его и выводим наружу. Пока будем идти, объясним ему что да как.

Маршал, как зайдем, брось устройство помех посередине комнаты, чтобы сбить их

камеры слежения. Раз, два, три начали.

Распахнув дверь без лишних разговоров, действуя по инструкции, быстрым шагом

прошли в комнату, схватили Линева неожиданно для него за плечи и повели в

направлении выхода. Линев не сопротивляясь, автоматически выполнял все, что от него

требовали, только спрашивал:

— Куда вы меня ведете? Кто вы такие?

Главный ответил искренне, с сочувствием:

— Мы твои друзья. Мы поможем тебе все вспомнить.

Линев не пытался вырваться из их лап после сказанных слов, а наоборот хотел

поинтересоваться, что с ним произошло до этого, почему страх преследовал его? Он даже

не представлял, кто все это с ним сотворил, могут ли картинки, постоянно мелькающие в

его голове, быть спровоцированы травмой или ещё чем-то, связны ли образы с

воспоминаниями или это игра воображения? В стенах комнаты он бродил из угла в угол, 20

пытаясь найти хоть что-то для себя интересное, что сможет занять его некоторое время в

ожидании того, что он сам для себя не мог предвидеть. Он искал ответы, которые смогут

помочь ему разобраться в себе, вернуть все обратно до того момента, когда он совершил

переход через пространственный Колизей в их мир. Линев догадывался, что его заперли

не для того, чтобы проводить опыты и видеть в нем сумасшедшего, помешанного, а для

другой цели, важной не только ему, но и всем живущим в этой системе. Он представлял

ужасные картины, его одолевало привычное состояние одиночества, когда не с кем

поговорить и поделиться проблемами. Одиночество может быть и лекарством, исцеляющим разум и необходимым для поиска истины, и зеркалом, искажающим темные

картины, забытые разумом. Ему хотелось глотка свободы, человеческих слов взамен

неизвестности и разочарованию. Он жаждал освободиться от навязчивых мыслей и понять

самое важное в жизни, сосредоточиться только на одном, что больше всего хотелось

осознать.

— Отпустите, я сам пойду, я все же не маленький. Не надо меня вести, — тихим и

доверчивым голосом сказал Линев, он понимал, что если будет открыто сопротивляться, неизвестно, как они себя поведут, поэтому будет лучше не испытывать терпение

незнакомцев.

— Друг, давай на ты, пойми, без твоей помощи мы никогда не сможем выбраться из

Центра, он хорошо охраняем, если ты нам не подыграешь, все пропало. Извини, я не

представился, Вадим, а это два моих товарища Маршал и Кобаль.

— Хай, — коротко приветствовал Кобаль.

— Ага, — недоверчиво с пренебрежением прокряхтел Маршал.

Спокойный голос человека, обратившегося к Илье, вызвал в нем симпатию, как ему

показалось, парня можно было не опасаться и даже в чем-то довериться ему.

— А я… Илья?

— Илья, ты просто поверь, я все потом тебе объясню в спокойной обстановке. Скоро ты

все сам увидишь и узнаешь, а сейчас я тебя прошу, когда будем переходить к туннельному

рубежу, ведущему к отдалению, молчи и не пытайся чудить. А то мало ли что… Да, я же

забыл, ты совсем не представляешь, что это, короче, не путайся под ногами, мы все

сделаем за тебя, тебе только надо стоять и молчать в случае задержания. И не усложняй

обстановку, а то нас всех положат в братскую могилу. Хорошо?

— Не волнуйся, Вадим, я вас не подведу, я хочу узнать, с чем я здесь столкнусь, зачем я

здесь? — быстро произнес Илья.

Этот человек кого-то ему напоминал, проблема памяти по-прежнему оставалась

актуальной.

— Скоро ты сам все узнаешь, нужно время, чтобы ты восстановился.