– Демократия при капитализме есть демократия капиталистическая, демократия эксплуататорского меньшинства, покоящаяся на ограничении прав эксплуатируемого большинства и направленная против этого большинства. И, видя растущее недовольство простого народа, эти люди стали искать решение, избавляющее их от необходимости что-то серьезно менять. Взрастив Гитлера и натравив его на наше государство, демонстрирующее социальную справедливость и возможность построения бесклассового общества, они надеялись нажиться на войне, сделать ее выходом из своих собственных проблем. Выходом, построенным из костей и крови советского народа. Но они просчитались. Не бывать этому! – В зале разразилась настоящая буря. Среди грома аплодисментов слышались выкрики «Слава товарищу Сталину», «Да здравствует Советский Союз» и подобные этим.

Иосиф Виссарионович, усмехаясь в усы, наблюдал за происходящим, раздумывая тем временем над словами Ледникова. Тот сразу после объявления об исключении СССР из программы ленд-лиза заявил, что союзники вполне могут перейти на сторону Гитлера. Конечно, пока в Англии у власти Черчилль, а в Германии – Гитлер, этого не произойдет. Но уберите одну переменную из уравнения, и оно мгновенно решится. Вопрос лишь в том, когда это произойдет. И кто все-таки станет «убранной частью».

Годовщину начала войны советские войска отметили разгромом еще одной группировки немецких войск – постаралась Особая армия в полном составе (то бишь и с бригадами из далекого будущего). Разрезав немецкий фронт в районе Братиславы, Особая армия позволила советским войскам окружить полтора десятка дивизий вермахта и вторгнуться в Австрию. Наступление на юге тоже было удачным, хотя и не настолько. Но вторжение в Югославию состоялось. Именно после этого на стол Сталина легло донесение разведки.

План «Немыслимое», появившийся на три года раньше.

1 июля 1942 года. Великобритания, Лондон.

Под тем же самым рестораном, в той же самой комнате, те же самые люди, что и пару недель назад, собрались для решения все той же самой проблемы.

Уничтожение Советского Союза после очередных успехов Красной Армии и детального анализа имеющейся информации о ее состоянии более не выглядело простой задачей. Собравшиеся это прекрасно понимали.

– Господа! – Раздавшийся в тихой комнате голос заставил вздрогнуть нескольких присутствующих. – Друзья, как мы с вами осознали сегодня, немедленное военное противостояние против СССР невозможно. Наше преимущество в авиации не настолько велико, а имеющееся количество тяжелых бомбардировщиков совершенно недостаточно.

– Отдавать Германию русским нельзя! – С другой стороны стола вскочил невысокий человек и яростно грохнул кулаком по столу.

– У нас нет другого выхода. Нам нужно успеть занять Францию и Италию. На данный момент – это лучшее, на что мы можем рассчитывать в Европе без угрозы военной конфронтации с Советами.

– Я еще раз повторяю: если мы отдадим русским Германию – нам конец!! – Невысокий спорщик сорвался на крик. – Если мы вступим в войну против Советов прямо сейчас, у нас есть хорошие шансы на победу. Если нет – Сталин станет настолько сильным, что даже вместе мы не сможем нанести ему поражение!

– И как вы планируете с ними воевать? Бомбардировщиков слишком мало!

– Мы уже это обсуждали! После поражения Германии и Японии мы используем Францию и Италию как плацдармы. А также Турцию. А затем, создав к тому моменту многотысячные воздушные армады, мы разнесем этот чертов Союз на куски! Даже после получения Германии они будут слабее, чем Америка и Британская империя! Тем более что США согласны отложить вопрос развала колониальной системы на несколько лет.

– Это не вариант! Если русские победят Гитлера, то за эти несколько лет они успеют создать достаточно сильную противовоздушную оборону. И что тогда, а? Что тогда?

– Они не успеют. Крайний срок – это сорок пятый год.

– Немцы падут максимум в конце сорок третьего. У русских будет больше года. Не находите это несколько… большим промежутком времени? – Высокий тощий господин в смокинге и галстуке присоединился к спорщикам, небрежным щелчком отправив в пепельницу угасающую сигару.

– А у нас есть еще больше времени?

– А Япония? Вы уверены, что мы разгромим ее к сорок пятому?

– Не имеет значения. В сорок пятом она не будет уже в состоянии повлиять на обстановку в Европе. Еще раз повторяю – все уже обсуждалось, зачем нам еще раз приводить те же самые аргументы? Тем более что нам еще необходимо обсудить способы давления на Турцию, провести учет сил и средств, рассмотреть экономические вопросы.

– Ладно. Я согласен. – Покачав головой, невысокий спорщик сел.

– Аналогично, – кивнул высокий господин.

Послышались одобрительные реплики. Смена Второй мировой войны Третьей стала неизбежна.

2 июля 1942 года. Где-то в СССР.

С трудом добравшись до конца дистанции, майор Васильев остановился через несколько метров после финишной черты и, постояв минуту и немного отдышавшись, рухнул на траву. Раненная в памятном лесном бою нога снова отвратительно заныла. Бежавшему вместе с ним Охлопкову было заметно легче – якут умудрялся понимать хриплые команды своего комбата, громко передавая их остальной части колонны.