"Хобот" не собирался сдаваться, как, впрочем, и "Терновый куст".

Кто победит: чудовище или магия?

И тут из-под монстра полезли новые щупальца. Они цеплялись за ветви куста и разрывали их, выдергивая порой куски гнилой плоти. Должно быть, это причиняло чудовищу боль, но вместе с тем оно постепенно освобождалось от оков.

И мне это очень не нравилось. Рано или поздно действие магии должно было закончиться, и тогда...

То, что пришло мне на ум, иначе как наитием было трудно назвать. Просто я вдруг подумал, что неспроста "Хобот" поселился именно в пещере. В темноте, нарушаемой лишь искусственным светом жуков-иллюзионистов. Может быть, оно боится яркого света?

Возможно, я ошибался, но ничего другого у меня под рукой все равно не было. А жить хотелось как никогда прежде. Где-то неподалеку, у костра, прижавшись к теплой, урчащей даже во сне кошке, дремала ОНА...

Я вытащил "Светлячка", сломал Иглу и, приблизившись к "Хоботу", забросил оба осколка в горловину. Тут же изнутри полыхнуло ярким светом, а по ушам ударило писком, настолько пронзительным, что меня скрутило от боли. Я зажал уши руками, но это не сильно помогло. Казалось, звук проникает сквозь кожу, кости, внутренние органы. Я упал на землю и, катаясь по костям своих предшественников, орал, но при этом не слышал собственного крика.

"Хобот" затрясся с возрастающей частотой, а потом взорвался, заляпав всю пещеру ошметками тела и слизью. А к потолку взлетел сверкающий шарик "Светлячка" - маленький герой, победивший грозное чудовище.

В ушах все еще стоял противный писк, но боль отпустила. Я расслабился, повернул голову и увидел парочку жуков, сидящих на камне и сверлящих меня своими фасеточными буркалами. В голове тут же зашумело, замерещились какие-то видения...

А вот фиг вам!

Я схватил кость и швырнул в жуков. Их смело с камня, а видения тут же прекратились. Но тут появились новые иллюзионисты, и снова на меня начал накатывать морок.

С этим пора было кончать! Я встал и принялся гонять жуков по пещере. Замешкавшиеся смачно лопались под подошвой сапога, резвым удавалось ускользнуть. Тогда я хватал камень или кость и карающей рукой вершил возмездие. По мере уменьшения численности жуков, в пещере становилось все темнее, и это натолкнуло меня на мысль о том, что скоро магический свет потухнет, и я останусь в темноте. Как потом выбираться из пещеры?

Умерив свой гнев, я оставил в живых пару жуков, а поймав их, сунул в сумку. Заодно изучил ее содержимое. В сумке был кусок черствого, заплесневелого хлеба, непригодный к употреблению кусок мяса, несколько яблок, скукожившихся до состояния сухофрукта. Еще там была карта, запечатлевшая территорию западного Найрована и части Брошенных земель. К северо-востоку от крепости Орлиное Гнездо место в предгорье было помечено крестиком.

И что это должно означать?

Самым примечательным в сумке была... какая-то хреновина, по другому и не скажешь. Я понятия не имел, что это такое. Полусфера, напичканная шестеренками, трубочками, муфточками, тросиками. К слову, предмет слишком необычный для мира магии.

Впрочем, в данный момент его предназначение волновало меня меньше всего. Главное - выбраться из пещеры.

Я вытряхнул из сумки испорченные продукты, оставил лишь карту, "хреновину" и пару жуков, и задрал голову, быстро, пока не погас "Светлячок", соображая, как же мне теперь выбраться из этой ямы. Кроме того меня беспокоил факт наличия двух выходов. Я понятия не имел, через который из них я сюда попал. Меньше всего хотелось заблудиться в лабиринте пещер.

Впрочем, выбора, как такового, у меня не оказалось. До одного из ходов я все равно не смог бы добраться - уж слишком гладкой и отвесной была стена. Со вторым же дело обстояло получше. Стена, хоть и отвесная, но покрытая трещинами, выступами, сколами - есть за что ухватиться. И лучше бы мне забраться наверх, пока не потух магический шар.

Карабкаться по стене в сапогах было неудобно, но я не рискнул разуваться, опасаясь порезать стопы об острые каменные края. Так и лез: присмотрел впадину (выступ), подтянулся (допрыгнул), зацепился, переместил ногу повыше, и снова на поиски места для зацепа. Несколько раз приходилось пускать в ход нож, вклинивая его в совсем уж узкие трещины. Когда я забрался наверх, руки и ноги тряслись, исколотые и изрезанные пальцы сводило судорогой. А вроде бы и не высоко, если глянуть вниз.

"Светлячок", как и положено, обосновался впереди меня, почти касаясь потолка, немного ослепляя, но и освещая вместе с этим пространство шагов на двадцать вперед. Пока я отдыхал, успел рассмотреть ход, уводивший в неизвестном направлении. По существу это была крупная трещина в горной породе, неровная, с выступами, как на полу, усыпанному битым камнем, так и на стенах.

Немного отдохнув, я поднялся и шагнул в проход.

Высота разлома позволяла выпрямиться во весь рост. Но выступы и завалы серьезно препятствовали продвижению. Часто приходилось извиваться, чтобы обогнуть тот или иной каменный нарост и перебираться через преграды. Временами проход расширялся настолько, что я мог спокойно вытянуть в стороны руки. А иногда, наоборот, сужался до такой степени, что приходилось снимать сумку и протискиваться боком, царапая "камни крови" о скалы. Пару раз мне показалось, что я основательно застрял. С трудом удалось погасить панику, восстановить дыхание и медленно, по миллиметру протолкнуться вперед. Но больше всего нервотрепки доставили мне провалы, разверзавшиеся на моем пути. Некоторые были неглубоки, и, спустившись на дно, я перебирался на противоположную сторону. Другие же чернели бездонной пропастью и их приходилось перепрыгивать или обходить вдоль стены по узкому выступу. Сердце готово было вырваться из груди, когда под ногами трещал камень, и вниз летели тонкие осколки. Однажды мне показалось, что кто-то схватил меня за сумку и резко дернул назад и вниз. Я пошатнулся, несколько долгих секунд опасно балансировал ни истончившемся выступе, но потом все же приник к стене, вцепившись вспотевшими пальцами в неровности. Мне понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя и продолжить путь.