В то же самое время, она должна была признать, что какая-то часть её всё-таки предпочла бы иметь при себе немного более тяжелое оружие. Она оставила Михаэлю Дорну и Обазеки Озаябе их плазменные винтовки, а их крыльям, Эдуарду Бонрепо и Шэй Хо-жай, на сей раз достались лаунчеры вместо гранатомётов, которыми те обычно были вооружены. Но это было всё тяжёлое оружие, с которым будет высажено её отделение, и она искренне надеялась, что его окажется достаточно.

Она завершила тестирование свой брони и закрыла канал синт-связи. Индикаторы всех систем переливались зелеными огоньками и она, сдвинув брови, внимательно осмотрела запасное оружие и снаряжение, навешенное на «разгрузку».

«Правила боя» однозначно требовали, чтобы все коммандос имели при себе запасное оружие, хотя Алисия не могла вспомнить, когда в последний раз она слышала о каком-то десантнике Кадров, который в реальной операции действительно воспользовался им. Обычно для этих целей она использовала трёхмиллиметровый «Colt-Heckler & Koch» – CHK – автоматический пистолет с разными режимами огня, снаряженный трёхмиллиметровыми подкалиберными пулями, чьи двухмиллиметровые дротики были способны пробить всё за исключением активной брони. На сей же раз вместо этого она вооружилась нервнопаралитическим дисраптором, хотя и сейчас не была уверенна, что не прогадала с выбором. Потенциальной проблемой Кольта, даже без использования спецбоеприпасов, была возможность сверхпроникновения пуль, тогда как узкий луч дисраптора оставлял за целью мёртвую зону. Но всё дело было в том, что она всегда ненавидела дисрапторы, считая их самым неприятным способом смерти. Конечно она должна была признать, что смерть есть смерть. И неважно, приятнаяона или нет. Но она знала и то, что последствия для здоровья оставшихся в живых после выстрела дисраптора были просто ужасны. Даже при современном уровне медицины.

«С другой стороны», – мрачно подумала она, – «люди, против которых я собираюсь его применить, являются террористами, которые уже убили беспомощных военнопленных только ради того, чтобы подкрепить свои позиции при «ведении переговоров». Думаю, что я как-нибудь переживу последствия для них».

Она мысленно фыркнула и быстро пробежалась через оставшуюся часть списка снаряжения. Силовое лезвие на сей раз будет гораздо более полезным, размышляла она, учитывая покрытый девственным лесом ландшафт, через который им предстоит передвигаться. Толщина режущей кромки тридцатипятисантиметрового стального лезвия в ножнах у неё в руках составляла немногим больше нескольких десятков атомов. Это само по себе делало его грозным оружием и всё же стальной клинок служил лишь «матрицей», вокруг которой формировалось силовое поле. Когда оно было активизировано, длина «лезвия» внезапно увеличивалась почти до семидесяти сантиметров, а режущая кромка поля этого квази-лезвия была гораздо острее,чем упомянутые десятки атомов. Никакая растительность (или, собственно говоря, вообще ничто) не могло противостоять напору этого клинка, особенно когда он был в руке усиленной «мускулатурой» активной брони.

Она вновь взяла в руки Кольт, но тут же, мысленно встряхнувшись, отложила его в сторону.

«Почему ты делаешь этот каждый раз?» – спросила она саму себя. – «Это что, игра нервов перед боем, не так ли? Даже если и так, прекрати. Ты уже по крайней мере дважды всё перепроверила. Признай же наконец, что дисраптор гораздо более эффективен против любой не облачённой в активную броню цели и используй оставшееся до выброски свободное время на отдых и сон».

– Что ж, пусть так и будет, – сказала она, удовлетворённая результатами тестов, и отсоединила гарнитуру нейрорецептора. – Пока не объявили готовность к сбросу, я собираюсь пойти придавить подушку. Остальным настоятельно рекомендую последовать моему примеру.

Большинство других десантников кивком, взмахом руки или просто невнятным мычанием подтвердило согласие с её предложением, но она знала и то, что некоторые из них и не подумают последовать её совету. Бенджамин Дубоис, Астрид Нордбы и Томас Кили несомненно найдут четвёртого партёра – вероятно это будет Мэлэчэй Перлмэн – и приятно проведут время за игрой. А Брайан Озелли и Эрик Андерсон почти наверняка достанут свою шахматную доску, в то время как Чул Бюнг Ча скорее всего отправиться на корму «Маргарет Джонсон» и расстреляет в тире несколько десятков обойм.

У каждого из них был собственный способ снять мандраж перед выбросом и к настоящему времени Алисия знала их все. Так же, как она знала, что не было абсолютно никакого толка в попытке изменить любого из них. Так что она лишь улыбнулась, с нежностью покачала головой и направилась в сторону ожидающей её койки.

– Всем занять места в отсеке сброса, – раздался по общей сети взвода спокойный, почти обыденный голос главного сержанта Юсуфь. Её тон не обманул Алисию, она была уверенна – и у ветерана взвода в животе порхали бабочки, если можно так сказать о смеси куража и нервной дрожи.

– Все слышали леди? – поинтересовалась в свою очередь Алисия по внутренней сети отделения. – По местам! – И бойцы Первого Отделения начали занимать свои места в пусковых аппаратах.

Алисия и два её командира групп, тщательно проверив считанные автоматикой отсека с каждого десантника данные проследовали следом за ними на свои места.

Этот выброс не будет иметь ничего общего с её первым боевым десантированием во время операции на Чжэнчжоу, размышляла Алисия, пока механика аппарата сброса окутывала её тело амортизационной сетью и подключала кабель нейроинтерфейса с электроразрывным соединителем, а замки транспортёра сцеплялись с броней. С одной стороны можно было сказать, что рейд на Чжэнчжоу был увеселительной прогулкой по сравнению с этой операцией. Конечно, она оказалась в своём первом выбросе с Ротой Чарли практически совершенно неподготовленной, незнакомой с теми людьми с кем ей предстояло идти в бой, без отработки операции на тренажёрах. Пусть даже там среди боевиков, так же как и в будущей операции, присутствовали мирные жители. Но с другой стороны, у противника на Чжэнчжоу не было никаких подозрений о возможной атаке. И не было заложников, которых они могли использовать в качестве щита.

Сегодня же, от того насколько хорошо они сделают свою работу зависели жизни шестисотимперских подданных, а это меняло всё. Абсолютно всё. Но, по крайней мере, на сей раз она уже не была ни новичком, ни тёмной лошадкой. За последние полтора года она и её отделение сделали полдюжины боевых высадок, вдвое или втрое больше учебных и больше, чем она могла сосчитать, смоделированных на тренажёрах. Они прошли вместе сквозь огонь и воду, хорошо узнали друг друга и стали единым целым.