Ругаясь, заковал его? И что же?

Они живут, как прежде, на Олимпе,

И бремя преступлений не гнетет их.

1320 Так как же смеешь ты, ничтожный смертный,

Невыносимой называть судьбу,

Которой боги подчиняются? Ты в Фивах,

Обычаю покорный, жить не должен.

Но в град Паллады ты войдешь за мной;

От крови пролитой очистив руки,

Я дам тебе приют и прокормлю:

Дары, которыми афиняне почтили

Меня за критского быка, и дважды семь

Детей, спасенных мной, - они твои.

Имения мои - по всей стране: покуда

1330 Живешь ты, ты - хозяин полный их.

Когда же смерть тебя в юдоль Аида

Опустит, алтарем почетным, жертвой

Почтит героя весь афинский край.

Наградой же Афин достойной будет

Та слава, что в Элладе мы пожнем

За помощь мужу славному в несчастье,

Позволь и личный долг мне уплатить:

Надежный друг теперь Гераклу нужен.

Когда же бог возносит нас - к чему

Друзья? Довольно благостыни бога...

Геракл

1340 Увы, Тесей, меня в моей печали

Теперь игра ума не веселит...

К тому же я не верил и не верю,

Чтоб бог вкушал запретного плода,

Чтоб на руках у бога были узы

И бог один повелевал другим.

Нет, божество само себе довлеет:

Все это бредни дерзкие певцов.

Довольно... Я не скрою, что сомненьем

Теперь охвачен я, не точно ль трус

Самоубийца...

(В раздумье.)

Да, кто не умеет

Противостать несчастью, тот и стрел

1350 Врага, пожалуй, испугается... Я должен

И буду жить... С тобой, Тесей, пойду

В Афины. Как тебя благодарить

За дружбу и подарки, я не знаю.

Я вынес тысячи трудов и мук,

Я без числа вкусил, не отказавшись

Ни от одной, и никогда из глаз

Моих слеза не падала. Не думал,

Что мне придется плакать, но судьбе

Теперь, как раб, я повинуюсь.

(Плачет, потом к отцу.)

Старец,

Я ухожу в изгнанье. Я - убийца

Своих детей; возьми их, о отец,

1360 И схорони, почти слезой надгробной:

Любви услугу эту я не смею

Им оказать. Ты положи детей

На грудь их матери, ты их отдай ей:

Пусть вместе и покоятся, как вместе

Убил их я неволей. В Фивах ты

Останься жить; хоть трудно, да смирись,

Неси со мной, отец, мое несчастье.

(Подходит к трупам детей и жены с прощаньем.)

Вы, дети, мной рожденные и мной же

Убитые! Всю жизнь трудился я,

Чтоб вам оставить лучшее наследство,

1370 Какое детям оставляют, - имя.

Но вы отцовской славы не вкусили.

Прости и ты, жена, убийце. Плохо

Вознаградил тебя твой муж за то,

Что с робким и упорным постоянством

Ему ты ложе чистым берегла,

И столько лет... Моя Мегара, дети!

Вам, мертвым, горе, горе и убийце!

О, дайте ж перед вечным расставаньем

С лобзанием последним к вам прижаться!

Как горек этот сладкий поцелуй,

(плача, целует мертвых)

Я длю его... А вот и лук... Как тяжко

Его мне видеть... Брать или не брать?

Он при ходьбе, стучась о бок, мне скажет:

1380 "Ты мной убил жену и сыновей,

Ты носишь на плече убийцу кровных".

Не брать?.. Но как же бросить тот доспех,

С которым подвиг я свершил славнейший

Из всех, в Элладе виданных, себя ж,

Владельца стрел, обречь бесславной смерти

От вражеской руки?..

(Берет лук и собирает в колчан стрелы.)

Товарищ бранный,

Носить тебя, страдая, но носить!

А ты, Тесей, мне помоги теперь

Свести к царю Кербера, не отважусь

Идти один, тоской совсем измучен...

Вас напоследок, Фивы, я зову

1390 Сюда, народ кадмейский: остригитесь,

Наденьте траур и на погребенье

Детей моих придите: плачь, стенай,

Земля фиванская, по мертвых и живом,

Всех Гера нас в один связала узел.

(Садится опять на камень.)

Тесей