Уже принять готовилось стада, -

В расселине, прибоем неумолчным

Проделанной, где под навесом сбор

Пурпуровых улиток происходит,

Едва отхлынут волны - наш пастух

Двух юношей увидел...

Тихо. Тихо

Они крались обратно... "Пастухи, -

Он говорит, - там демоны таятся!"

Тут набожный меж нас нашелся. Руки

Воздел он и молиться стал безвестным.

270 "О, дивный сын, - молил он, - Левкофеи,

Страж кораблей, владыка Палемон,

О, смилуйся над нами! Диоскуры,

Коль это вы, иль вы, Переев род,

Где пятьдесят сияет сребротелых

И дивных нимф..." Но тут другой пастух,

Все бреднями считающий, вмешался

И осмеял святошу. "Вы не верьте,

Что боги там, - сказал он, - то пловцы;

Корабль у них разбило, а обычай

Неласковой страны, быть может, им

По слухам уж и раньше был известен,

Не тайна же, что Артемиде в дар

Гостей мы убиваем". Большинство

Его словам поверило, и тут же

Решили мы явленных изловить

280 Для алтаря.

Вдруг видим, из скитальцев

Один и сам подходит. Головой

Так странно стал он потрясать, и стоны

Нам тяжкие послышались, а руки

От ужаса как будто заходили

У странного. Безумствуя, как ловчий,

Когда собак сзывает, завопил он:

"Смотри, смотри, Пилад: исчадье Ада,

Змея... А вот вторая... Ай! в меня

Нацелились... Гляди... гляди - ехидны

Со всех сторон ужасные на ней,

И все - в меня!.. О боги, боги! Третья!

От риз ее огнем и кровью пышет,

Крылатая кружит, и на руках

Мать, мать моя у чудища... И ею

Она меня сейчас придавит... Ай!..

290 Уже бросает каменную глыбу...

Она убьет меня. Куда укрыться?.."

Конечно, вид вещей ему не тем

Казался, и мычанье телок наших

Да лай собак в уме его больном

Стенаньями Эриний отдавались...

Припав к земле, мы ожидали смерти,

Не разжимая губ... Но вот тяжелый

Он обнажает меч... И, точно лев,

Бросается... на стадо... Он Эриний

Мучительных преследует, но только

Телиц бока его железо порет,

300 И пеною кровавою уже

Покрылась зыбь залива. Не глядеть же

Нам было на разбой. Мы стали к битве

Готовиться, я раковину взял

И затрубил, чтобы созвать окрестных.

Иль рослых мы и молодых гостей

Могли б одни осилить, пастушонки?

Что мигом тут народу набралось!

Но вот глядим - безумья весел буйных

И свист и плеск утихли разом, - гость

На землю пал, и пеной подбородок

Покрылся у недужного. Лицом

Нам счастье повернулось - ни одна

Свободною на миг не оставалась

Из рук, - и град летел в него каменьев.

310 А друг меж тем больному пену с губ

Полою утирал и от ударов

Его плащом искал загородить,

Он о больном заботился так нежно...

Глядим, и тот поднялся, уж не бредит;

Прибой волны враждебной увидав

И тучу зла, нависшую над ними,

Он завопил, но камнями в ответ

Со всех сторон друзей мы осыпали.

320 И вот призыв грозящий излетел

Из уст его: "Пилад, коль неизбежно

Нам умереть - со славою умрем.

Меч из ножен, товарищ!" Блеск тяжелых

Мечей по чаще нас рассеял; но

Один бежит, а десять напирают,

С каменьями - отгонят тех, и вновь

Бежавшие являются и мечут.

А веришь ли, из мириады рук

Хоть бы одна удачей похвалилась -

Добычи нам богиня не дала.

330 Не дерзостью, усердьем мы пришельцев

Осилили... их оцепив кольцом

Измученным, мы вышибли камнями

Мечи из рук, - и преклонить колени

Усталость их заставила. К царю

Мы пленников доставили, а царь

Лишь посмотрел на них - и посылает

Тебе для омовения и жертвы.

Ты ж у богов, о дева, жертв иных

И не проси. Довольно чужестранцев,

Которые попались нам, и нож,

Что над тобой в Авлиде заносили,

Элладою оплаканный, падет...