Я вырвал из блокнота листок и записал ему адрес доктора Кригера.

— Спасибо. Я туда завтра же утром схожу,

Допрос Юзека ничего мне не дал.

Перед тем как поехать в лабораторию, я связался с Ковальским. Он был дома. Обещал, что в течение десяти минут займет номер Мингеля в «Бристоле».

Мы сидели в кабинете НД. Минула полночь, а с постов дорожной милиции никаких известий не поступало.

Удалось лишь установить, что убийца заехал на квартиру Трахта и забрал его с собой. Об этом сообщил нам Емёла, который, к сожалению, прибыл туда слишком поздно.

«Мингель и его сообщник давно сидят в безопасном месте, и оба смеются до слез», — с досадой думал я.

— Слушай, перестань! — ругал меня НД, — Тошно смотреть на твою физиономию. Придумай что-нибудь, пошевели мозгами!

— Послушай, а может… связаться с нашим гаражом, Юлек?

— Что?! Ты думаешь, у Мингеля с Трахтом только и забот, что вернуть «зим» в гараж? Это, наверно, и есть твоя дедукция!

— Допустим. Но… гараж — единственное место, где никто украденную машину искать не будет… — думал я вслух.

— Сейчас позвоню в обсерваторию, пусть посмотрят на Млечный Путь. Там, наверно, пыль клубится за «зимом»! — НД с ожесточением погасил сигарету.

— И все-таки…

— Держи!

Я поймал на лету телефонную трубку. НД набрал номер.

— Гараж Главного управления милиции. Диспетчер слушает, — прозвучало в трубке.

— Привет, товарищ. Я говорю из лаборатории.

— Начальник там? — рявкнул мне в ухо диспетчер.

Я закрыл ладонью микрофон.

— Бери трубку! Будут тебя, наверно, лаять за «зим». — Я передал телефонную трубку НД.

— Что-о-о? — вдруг вскочил он. — Глеб, в «зиме» включен радиопередатчик!!!

Я выскочил за ним в коридор. Мы неслись по лестнице как безумные.

Не прошло и минуты, а служебная «варшава» уже мчалась со скоростью сто километров в гараж управления.

Шоферы, собравшиеся в диспетчерской, слушали передачу. Приемник был настроен на волну «зима».

— Передатчик в машине не выключен. Мы слушаем уже второй час. Пока замолчали, но наверняка опять начнут… — пояснил диспетчер.

Из репродуктора слышался приглушенный рокот мотора.

— Сначала, — сказал один из шоферов, — этот тип рассказывал басни какой-то франтихе. Я думал, наш приемник испорчен и берет не те волны. Деваха говорила, машина, мол, дипломатическая… Ну а зачем нам лезть в чужие дела? Я взял и выключил. И только потом, когда получили распоряжение Городского управления милиции…

— Тихо! — цыкнул НД.

— Ну и молодчага же ты, Мингель, — раздался из репродуктора похоронно-печальный голос не кого иного, как Трахта. — Нужно же так засыпаться, бросить все на произвол судьбы…

— Ну да, не успел бы я в отеле подняться на второй этаж, как меня бы взяли, — возражал сидящий за рулем Посол.

— Да. А теперь хана. Деньги в товаре, а товар черти взяли. Слушай, ты никого не знаешь в «Бристоле»?

— А если б даже знал? Откуда и как звонить ночью? Да и номер они уже наверняка заняли.

— И все же не мешает попробовать. Сейчас мы у…

Здесь раздался треск — машина проезжала под высоковольтной линией. Примерно минуту нельзя было разобрать ни слова.

Я соединился с «Бристолем». Ковальский спал на кушетке в номере посла. Я быстро обрисовал ему обстановку.

Затем позвонил в городское управление милиции и доложил, что «зим» выехал за пределы Варшавы.

Мы ждали, надеясь услышать хотя бы одно название местности, лежавшей на их пути.

Разговор тем временем продолжался:

— С удовольствием сделал бы укол цианистого калия тому типу, что накрыл меня в Клубе филателистов, — мечтал Трахт.

— Паршивый легавый… — послышалось вдруг из уст Мингеля нелестное для меня ругательство…

— У Аля слишком легкая рука. Он должен был тогда, на вилле, прикончить этого негодяя, — сетовал Трахт.

Имя Аль было в разговоре произнесено впервые.

— Я голоден как собака. А ведь меня приглашали на ужин, — злился Мингель. — Сожрать бы сейчас кусок ветчины…

— Думаешь, я не хочу? В кутузке не растолстеешь… Морят там тюремным борщом… И неизвестно за что. Начали ссориться:

— …а кто тебя просил говорить с Анелей без моего ведома? — Мингель обвинял Трахта.