Шрифт:
Увы, в этом случае «до Праги» могло одинаково означать и ту и другую Прагу. Из-за этого я зря потерял почти целые сутки!
Преступники тем временем планируют новое убийство. Судя по разговору в «зиме», оно должно быть совершено до пятницы… Мы обязаны выиграть эту погоню за временем!
Стоя у открытого окна, я прощался с веселыми, яркими, залитыми солнцем предместьями Праги.
Из краткой записки НД было неясно, как он установил, что сбежавшие преступники имели в виду не чехословацкую, а варшавскую Прагу…
Какие-либо отвлеченные рассуждения были в этом случае бессмысленны. Самое лучшее, что я мог сделать, — это выспаться после всех неожиданностей и переживаний последних суток.
ГЛАВА 19
С центрального вокзала в Варшаве я сразу же позвонил Кристине. Информация, полученная от нее, звучала весьма утешительно:
— Позавчера старик отложил свои удочки и отбыл в Краков. Оттуда должен сегодня вылететь в Гданьск… К счастью, какие-то дела для него гораздо важнее твоих убийств и он полностью поглощен ими.
— Обо мне не спрашивал?
— Спрашивал. Я ответила, что у тебя все в порядке. А НД сегодня поехал за «зимом», оставил тебе письмо в лаборатории. Ковальский и Емёла сидят в твоем кабинете здесь, в управлении. Возятся с какими-то марками…
— Гм, — хмыкнул я себе под нос. — На полковника снизошло вдохновение, и он поехал кого-нибудь инспектировать. По мне, лучше встретить десяток убийц со шприцами, наполненными ядом, чем его!
С Ковальским и Емёлой я решил встретиться позже. Сейчас меня интересовали новости, оставленные НД.
Вскоре на правах гостя я попивал в кабинете НД кофе, поданный секретаршей, и читал:
«Вчера мне пришло в голову, что, возможно, у Беранека есть в Польше родственники с той же фамилией и он обещал через них передать обоим подлецам долг за серию «Где моя родина». Наведя справки в адресном бюро, мы узнали, что адвокат Беранек проживает на том берегу Вислы, в Праге, на Французской улице (Олесь его знает, это весьма уважаемый филателист). Беранека сейчас в Варшаве нет, он поехал с туристической группой в СССР. Мингель и Трахт вчера утром, когда ты летел в Прагу, были у него и ушли ни с чем. Разумеется, своего адреса не оставили. Беранек возвращается в Варшаву через неделю… Постарайся пойти по следам Аля. Сам я о нем ничего не узнал. Нужно бы наконец как следует изучить мальчишек-перекупщиков. Помнится, твой Юзек, который должен был предупредить Мингеля, говорил о каком-то Генеке…»
Как следовало из дальнейшего содержания записки НД, Ковальский и Емёла, в то время, когда я выходил из самолета в Праге, закончили обыск в комнате Трахта и в бывшем номере Мингеля в отеле «Бристоль».
«Единственное, что мы еще не смогли отыскать, — это коллекцию «За лот». Ты должен любой ценой добраться до Аля. Других возможностей предотвратить новое убийство нет», — подчеркивал в конце письма НД.
Меня воодушевило известие о том, что благодаря подслушанному разговору Мингеля и Трахта из тех марок, что пропали после убийства, удалось найти почти все.
Я срочно должен был заняться компанией мальчишек-перекупщиков и добраться до Генека.
Юзек, который был послан предостеречь Мингеля, видел Генека, говорившего с Трахтом. Значит, если Генек знал Трахта, он мог знать и Аля. Чтоб совершить еще одно убийство и грабеж, Мингель или Трахт должны связаться с Алем.
Адвокат Беранек был реабилитирован и находился вне подозрений. Он, покупая серию марок «Где моя родина», наверняка не знал об убийстве коллекционера.
Такова была ситуация, но, прежде чем пойти в свое управление и поговорить с Ковальским и Емёлой, я решил… допросить маму!
Другого человека, контакты которого с мальчишками-перекупщиками были столь же тесными, я не знал.
По дороге домой я на всякий случай купил цветы. Букет должен был облегчить установление взаимопонимания. Я рассчитывал, что мне удастся вымолить прощение за белые «Дилижансы».
Мама была не слишком любезна.
— Кажется, тебе нравится не ночевать дома? Тебя не было два дня, — заметила она. — Если совместное ведение хозяйства тебя не устраивает, то, пожалуйста, мы даже можем поделить горелки на газовой плите. Могу также купить кусок мела и обозначить в обеих комнатах границы наших интересов. За цветы благодарю. Они символичны, так как завяли и выглядят такими же замученными, как и ты!
«Уф-ф! — вздохнул я про себя. — О женщина, неужели разговаривать иначе ты уже не можешь?»
Чтобы чего-нибудь добиться, я решил быть любезным.
— Может быть, у тебя есть… новые классики, мама?
Мама раздумывала: «Войти с ним по довольно-таки интересному вопросу в контакт или нет? Показать или нет?»
Победило первое.
— Если хочешь, могу тебе показать, — сказала она любезно.
Я подошел к столику.
— Вот «Ньюфаундленд» с моржом, вот «Фолклендские острова» с королевой Викторией, «Бразилия» с Дон-Педро, «Мексика» с императором Максимилианом… — листала мама страницы альбома, где у нее были размещены первые выпуски марок.