— Трахт многое отрицает, — сказал Емёла. — По его версии, история похищения марок в Западном районе, а затем в Дзвонах выглядит иначе.

— Как же?

Емёла заложил новую кассету и включил звук в том месте, где я мог услышать ответ на мой вопрос.

«— Конечно, если б я знал, что эти марки из числа украденных, — частил старый выжига Трахт, — я бы вообще с Алем не разговаривал. К сожалению, я только теперь понял, что этот парень в самом деле темная личность. Если б я разобрался во всем раньше, не сомневайтесь, я сам привел бы этого злодея в ближайший комиссариат… — Он понизил голос. — Кстати, вы поручик, не хотели бы взглянуть на «Десять краковских крон»?

— Хотел бы, — так же тихо ответил Емёла.

— Тогда… может, сыграем в открытую? Насколько я знаю, служебные оклады не очень-то высоки?

— Об этом поговорим позже. А пока, если вы не имели ничего общего с кражей марок, скажите, гражданин Трахт, что послужило причиной вашего появления у дома ксендза в Дзвонах?

— О-о, это чрезвычайно просто.

— Будто бы? — сомневаясь, кашлянул Емёла.

— Да-да, — поспешно продолжал Трахт. — Потому что… потому что оба они собирались меня убить.

— Это уже что-то новое, — заметил Емёла.

— Да, — продолжал Трахт. — К несчастью, я согласился поехать с Мингелем на прогулку в Дзвоны. Вчера вечером мы выехали автобусом, чтобы, как он говорил, после долгого пребывания в городских стенах подышать весной. Мы ходили по лесу, по полям, и, увы, лишь когда на велосипеде подъехал Аль, мне все стало ясно. Они стремились втянуть меня в это дело, собираясь после грабежа оглушить меня и скрыться. А там, мол, пусть сам оправдывается.

— Ведь вы, Трахт, могли просто уйти от них.

— Мог бы, если бы мне не угрожали оружием, — на ходу соврал он. — Мингель все время толкал меня в спину дулом пистолета… К счастью, ваше появление как раз и спасло меня. А они, очевидно, намеревались отправиться из Дзвонов ко мне домой за моей собственностью — маркой «Десять краковских крон». — Он снова понизил голос. — Итак, что вы, поручик, думаете относительно этого экземпляра «Десять краковских крон»? Я видывал вас в Клубе филателистов, и вам не нужно объяснять, что… Ну, так как?

— А никак, Трахт. «Десять краковских крон» уже у нас. Марка нашлась в матраце… Зато я слышал, что из вашего пистолета должны были «стукнуть» Аля?

— Как?! — воскликнул Трахт. — Ведь оружие… испорчено.

— Что же касается «Десяти краковских крон», то вы говорили об этой марке в «зиме», когда подъезжали к станции Шидловец. И кое-кто вас слышал…

— Мингель… предатель!!! — вышел из себя Трахт. — Вот… свинья паршивая! Его давно надо повесить!

— Вы лучше расскажите, каким образом к вам и Мингелю попали марка «Десять крон» и коллекция «За лот», — атаковал Емёла.

— Что? Так вы, поручик, не знаете? Мингель — мастер подбивать клинья старым бабам. Это не я, это он все выдумал. Это он примчался сюда из Кракова, как только узнал об убийстве! Гиена! Анеля спрятала коллекцию «За лот» и «Десять крон». Она первая побывала в комнате еще до прихода вдовы, и спрятала эти марки. Мингель выманил их у нее якобы на сохранение.

— И поделился с вами, Трахт. Потому что не кто иной, как вы послали Мингелю весть об убийстве коллекционера, — закончил Емёла».

Это было все, что показал Трахт. Я записал наиболее важные моменты.

Рассказ Трахта почти до основания разрушил мою концепцию обоих убийств. Я был почти так же огорошен, как и Трахт, когда Емёла процитировал ему фразу из разговора в «зиме».

Осталось прослушать запись допроса Мингеля, который вел Ковальский.

— Хочешь, могу прокрутить, — предложил Емёла.

— Пока не надо, — решил я. — Расскажи-ка лучше своими словами.

— Мингель начал с того, что битых полчаса ныл и требовал врача. Потом кое-что рассказал, чтобы отомстить Трахту за его болтливость. Вообще-то сенсаций в его показаниях нет. Если учесть, что арест в Дзвонах был для мерзавцев неожиданным, тождество их описаний грабежа в Западном районе по меньшей мере поразительно. Ясно одно: Трахт подговорил Аля. Сам Трахт утверждает, что он стал жертвой мошенничества Аля… Мингель тоже ничего не знает. Он считает Трахта… порядочным человеком!

— Значит, — сказал я нерешительно, — Аль, Трахт и Мингель пришли на готовое? Кража марок, по их показаниям, явилась не причиной, а лишь случайным следствием уже совершенного убийства?

Я замолчал, ожидая, что скажет Емёла.

— Да, — продолжал Емёла. — Если бы они знали правду о первом убийстве, то что-нибудь выболтали бы про это. Не может быть и речи о том, что все они дудят в одну дуду. Чудес в тождестве их показаний нет… Это твоя забота, но ты должен считаться с фактами. Ковальский тоже говорит, что о первом убийстве они и понятия не имеют.