– Назад! – рявкнул Гундольф на двоих слишком ретивых юношей, явно собравшихся прорываться сквозь строй дальше. – Назад, быстро!

И едва они оказались на более или менее безопасном расстоянии, выпустил подготовленное заклинание. Ветвистая молния вонзилась в потолок над головами противников, посыпалась каменная крошка, две плиты рухнули в проход, придавив нескольких нападающих. Ощутимо запахло сыростью.

– Бежим! – заорал Грифон раньше, чем осознал, в чем дело. И сам бросился за своим отрядом, на бегу ставя все известные ему магические щиты, способные сдерживать обычную воду. Где-то уже вдалеке стихали крики тех, кого покалечили молния и упавшие с потолка камни. За спиной раздавался топот тех, кто оказался по эту сторону завала, и где-то на грани слышимости – негромкий плеск льющейся воды.

Они успели. Мокрый по пояс Гундольф последним выпрыгнул в открытый люк, когда вырвавшаяся из плена стен рва мутная, затхлая вода полностью затопила коридор вместе со всеми, кто там остался.

С отрядом Мантикоры они встретились уже у самой деревни.

– Что у тебя? – без предисловий спросил рыцарь, подойдя к Талеанису.

– Потерял шестерых в засаде на выходе из хода, когда уже возвращались. Засада – десять человек и двое эльфов – уничтожена, есть двое пленных. Трое моих людей серьезно ранены.

– Ты себя в этих троих включаешь? – Гундольф с подозрением посмотрел на пропитанную кровью повязку на боку полуэльфа.

– Нет, меня всего лишь поцарапали, просто место неудачное, вот крови и много, – тот поморщился. – А у тебя как?

– Потери – восемь человек, раненых пятеро. Уничтожили, похоже, весь отправленный за нами в подземелье отряд. А вы просто ушли?

– Нет, конечно. Грохот от оставленной нами засады был знатный, сомневаюсь, что там кто-нибудь выжил, – нехорошо усмехнулся Мантикора.

– Это радует. Ты не знаешь, что случилось с Арной и остальными?

– Только в общих чертах. Они попали в какую-то ловушку и взяты в плен, но смерть им в ближайшее время не угрожает.

– Хоть что-то… – рыцарь поморщился. – Надо решать, что будем делать теперь.

– Для начала надо заняться обороной деревни. Разъяренные солдаты Птицы не заставят себя слишком долго ждать, поверь. А раз Змея здесь нет, то командовать одному из нас двоих. И сдается, что этим кем-то буду отнюдь не я.

Гундольф смерил собеседника подозрительным взглядом.

– Ты предлагаешь мне возглавить этих людей? – недоверчиво спросил он.

– Именно. Других кандидатур все равно нет, потому что я не справлюсь. У тебя же, как у рыцаря ордена Грифона, опыт управления есть, в отличие от меня.

Фон Кильге не нашел, что возразить.

Следующие двое суток прошли в напряженных работах – Гундольф готовил людей к обороне деревни. В кузнице несколько человек были заняты изготовлением топоров и мечей, и наконечников для стрел, двое подмастерьев срочно плели кольчуги, плотники строгали рукояти для топоров и древки стрел, дети приклеивали оперение… Всех, не занятых на изготовлении оружия, рыцарь поделил на две неравные группы и, отдав большую в подчинение Мантикоре, решившему реализовать какую-то идею, сам с меньшей занялся подготовкой укрытий для детей, стариков, и раненых.

Работа кипела, и никто не задумывался о том, что будет дальше, когда они отобьют первую волну атаки – а в том, что они ее отобьют, никто ни на секунду не смел усомниться. Но вот что потом?.. Пока что Гундольф предпочел не задаваться особо этим вопросом, а Талеанис и вовсе с усмешкой сказал:

– Не вижу смысла планировать дальше первого штурма. Вот переживем его – а там посмотрим.

– Главное – пережить? – хмыкнул Грифон. Полуэльф улыбнулся.

– Главное – жить. Поживем – увидим, доживем – узнаем, выживем – учтем.

От Арны, Орогрима и Эстиса не было никаких вестей все это время.

Прийти в себя от дикой головной боли было не самой лучшей идеей организма, – с сарказмом, присущим, скорее, Змею, подумала Арна, с величайшим трудом заставляя себя пошевелиться.

– Здесь кто-нибудь есть? – чуть слышно спросила Танаа, ощупывая свободной рукой гладкие каменные плиты, на которых она, собственно, и лежала.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул Эстис шагах в четырех от девушки. – Орогрим, вставай – она пришла в себя.

– Что? Где? Арна! – сонно пробормотал зеленокожий и тут же вскочил. Могучие лапищи орка сгребли ее в объятия, едва не задушив.

– Грим, ты мне сейчас все ребра переломаешь – простонала Танаа, пытаясь вдохнуть. – Где мы? Сколько времени я спала?

– Мы в казематах моего родного замка, – отозвался граф. – Сколько мы тут, я сказать не могу, но Орогрим, очнувшийся первым, говорит, что я пришел в себя часа через два после него. А с тех пор прошло что-то около полутора суток.