– Представьте, Рита, бросаешь одну капсулу в чай и чувствуешь себя согретым, любимым и понятым.

– Это вы о наркотиках?

Ужинают в кафе. Не в «Синусе» с сомнительной автостоянкой, а в «Марлоне» – неподалеку от ее дома. Алексей хочет высказаться по поводу брака и ее жениха, но сдерживается.

– А ведь он не будет знать ни ваших худших сторон, ни лучших, – говорит все-таки. – Вы же от него скрываете.

– От кого? А, да. Я пытаюсь быть ровной – без черных и белых пятен, спокойно-серой.

– Что сказали про звонок?

– Что не слышала. В трамвае ехала.

– А он вообще что рассказывает? О прошлой жизни? О будущей?

– Ничего. То есть тоже… общие фразы. О погоде.

– Понятно. Так и будете продолжать?

– Когда? – Рита перестала жевать.

– Когда поженитесь?

– С чего бы? Я не собираюсь вроде.

– Да? А вы же говорили «для порядка».

– А вы волнуетесь за меня?

– За себя больше – как бы мы тогда виделись?

– Для вас это важно?

– Конечно.

– Ну, были бы другом семьи, – Рита засмеялась.

Алексей почувствовал, что бледнеет от злости.

– Если вы позволяете себе шутить ниже пояса, то и я отвечу тем же!

– Чем же? – Рита заметно удивилась. – Вас задел статус друга семьи? Но разве мы сейчас не на тех же позициях общаемся? Или вы хотите расторгнуть наш договор?

– Я хочу его преступить.

– В какой части?

– В той части, что не хочу вас никому отдавать.

Рита стала совсем серьезной.

– Какая глупость. Зачем вам это?

– Это – секс?

– Да, секс, который повсюду.

– Потому что секс – это и есть правда. И откровенность. И доверие…

– …на пятнадцать минут, а потом сплошная неправда, ложь, притворство и манипулирование.

– Тогда назовем это расторжением договора, и плевать на доверие.

– Я чувствую, что вы, как маньяк, уперлись.

И вдруг Алексею пришла спасительная мысль. Внезапно она вспыхнула внутри его сознания. Конечно! Конечно, есть способ все решить, объяснить и выразить по-человечески то, что он чувствует.

– Что? – Рита вгляделась в него, и он понял, что найденное решение уже изменило его лицо, его взгляд, что он снова оказался в удачном ракурсе – озаренный своей спасительной мыслью.

– Выходите за меня замуж, Рита. Чтобы вы про пятнадцать минуть не думали, ничего не скрывали и не торопились покорять новые вершины.

Посетителей в «Марлоне» прибавлялось, у входа в зал началась какая-то суета.

– У меня кольца с собой нет, все не очень торжественно, – продолжал Алексей, – но зато очень честно.

– А вы раньше предложение кому-нибудь делали? – спросила Рита, ничего не ответив.

– Нет.

– Своей прошлой Рите?

– Нет. Никому не делал.

Алексей смотрел на нее, пытаясь угадать ответ – уловить в ее глазах холод, насмешку или радость. Внутри него стал оживать колючий страх – Рита не воспримет его предложение серьезно, ответит шуткой, мобилизовав всю свою иронию. Просто ей нужна минута-другая, чтобы аккумулировать обычную злость.

– Важно не то, что мы знаем о мире, важно то, что мы о нем понимаем. Это цитата, – добавил Алексей спешно, пытаясь заполнить паузу, затянувшуюся до ее ответа.

И вдруг суета, возникшая у входной двери, проникла вглубь зала. За спиной Алексея вскрикнула женщина. Рита отвернулась от него и посмотрела мимо – лицо ее застыло, словно она забыла на нем выражение, припасенное для ответа.

Топот вырвал Алексея из ожидания, и он оглянулся.

За его спиной пошатывался человек с пистолетом в руке. Это на него только что бросился охранник, громко протопав по залу. Но человек, совсем не молодой, к тому же очень пьяный, проявил неожиданную прыть – он вырубил охранника. Алексей не видел самого удара, на его глазах парень уже оседал на пол, корчась у ног бандита.

Бандит! Хулиган! Какая досада! Как все некстати! Официантки бросились прочь из зала – возможно, вызывать милицию, а посетителям предстояла мучительная сцена, и бандит знал об этом.