Иными словами, он просит меня задержаться на работе.

Его лицо снова строгое и равнодушное. Ни тени тех чувств, что были раньше. Как будто мы действительно всего лишь директор и сотрудница.

Какое-то время назад я была бы рада такому отношению. Но теперь…

Теперь я просто поразмыслила.

Он флиртовал - хотел отбить меня. Теперь не хочет? Вероятно.

Вероятно, я и не была ему нужна, просто хотел позлить Романа?

При том, что боялся его?

Или это Роман? Его инициатива? Но зачем? Чтобы польстить мне? Как-то нелепо. Надо спросить у Андрея.

Но самое главное - он делал мне поблажки, потому что боялся Романа.

Теперь не делает.

Нет, в самом деле, я бы обошлась без этих поблажек. Вот только это значит, что он больше не боится Романа.

Почему-то мне стало страшно от этого.

Что они с ним сделали, если полностью списали со счетов? Неужели всё-таки смогли уничтожить? Как? Как?!

На глаза навернулись слёзы, и я закусила губу. Кивнула, пробормотала ‘Конечно’.

– Ну, не надо этого. Дарья, вы же понимаете, что права на кого-то обижаться у вас нет.

И к чертям план!

– Нет?! Ну конечно! Ладно моя лучшая подруга, а мой любимый человек? Да, вижу, вы делаете вид, будто ничего нет и обстановка строго рабочая. И я должна так же? Нет, Евгений Михайлович, это не я первая ушла от официальных рабочих отношений, я этого, если помните, вообще не хотела! Но я приняла ваши правила игры раз, другой, хватит! Будете их ещё менять - согласовывайте со мной! Не знаю, что вы сделали, каков ваш вклад, ваш личный… Но вы отвратительны. Все. Полагаю, в ложу принимают по признакам законченного сволочизма. Я не отказываюсь от рабочих обязанностей. Но обижаться вы мне не запретите. Более того, если мне понадобиться вас ненавидеть - я буду. Есть за что.

На повышенных тонах, с прищуренными глазами… Теперь осталось только выбежать и хлопнуть дверью. Не сделаю этого. Это не истерика, это справедливое возмущение.

Мгновение печали промелькнуло по его лицу…

– Понимаю вашу позицию. Обдумайте и вы мою. Дарья, прошу вас посмотреть, что там за скандал с крысами в цехах, пока по нашу душу не выехала санэпидемстанция. Это срочно.

Уже более мягко. Не надменно, не строго, не жёстко. Просто по деловому.

– Хорошо.

Ладно, это моя работа.

– Роман Петрович вам объяснит.

Ой! Только не Роман Петрович…

155.

Это удивительно - для меня самой удивительно. Но заместитель директора совершенно не мог испортить мне настроение. Он меня даже практически не раздражал!

Проблемы-то посерьёзнее.

Лане грозит смерть, неизвестно что случилось с Романом - и неизвестно, что теперь будет со мной. Смогу ли я сыграть с Арджуном на его поле? Его поддерживают уйма мистиков ложи, а меня - только Андрей. Потерявший свои возможности.

Ром, если ты вернёшься, я останусь с тобой. Навсегда, если позволишь. Не буду обижаться, возмущаться, воевать за свободу и принципы. Я люблю тебя, мне плохо без тебя.

Я всю жизнь неверующая, но сейчас готова молиться.

Останавливает только то, что вряд ли у моего любимого с Богом хорошие отношения.

Может, молиться Дьяволу?

Что сделает он, если в среду Роман не появится на шахматную партию?

Дьявол есть Дьявол, не стоит надеяться, что он отправится спасать.

Пока я разбиралась с крысами, думать обо всём этом было некогда.

Но дома стало хуже.

Вечер. Ужин. Бутерброды с сыром. Ромка бы мне голову оторвал. Но готовить неохота. Никакого настроения.

Очень рано легла. Подольше поспать - поменьше думать о плохом.

Может, и так. Но в пустой постели так тоскливо. Отвратительно-просторно и одиноко.

Особенно утром.

Из кухни не доносятся невероятные запахи. Роман не смотрит, как я просыпаюсь, нет его улыбки - сумасшедшей, загадочной, не светится ярче утреннего солнца тьма его глаз…

Опять бутерброды. И кофе. Сбежал, я не особо следила - а растворимый выкинул Рома.

Он всегда варил великолепный кофе. И чай тоже невероятный. И еду.

И никогда не ел со мной.

Вот здесь стоял весь завтрак, у стены, скрестив ноги и руки. Его улыбка казалась мне слегка надменной, чуть-чуть снисходительной, немного издевательской.

И жутко сексуальной.

В кофе попадали слёзы. Но вкуса я и так не чувствовала.

Не выдержала, позвонила Андрею.

– Мне паршиво, можно у тебя заночевать?