– Да, ведь я второй раз в Нортумберленде, – объяснил Ральф. – Вернулся на остров, помчался на север, домой, и обнаружил, что в замке хозяйничают чужаки. Мне пришлось возвращаться в Лондон, чтобы увидеться с братом.

– Граф одарил Карнаби слишком многим, тот влез в его доверие, словно лис, еще во времена, когда был подручным Уолси. А вы покинули родину и пустились в странствия, – мрачно ответил Суинхой. – Но что вы собираетесь делать? У вас есть план?

– Осадим замок и пошлем за подкреплением, – предложил Фостер.

– Не зачтется ли нам такое своеволие? – спросил осторожный Роддам.

– Зачтется… – бросил Перси. – Вы можете оставить нас и вернуться в свое поместье!

– Я подумаю, сэр, – проворчал тот в ответ.

– Вы слышали про подземный ход Эйдона? – продолжил Ральф.

– Подземный ход? – оживился Суинхой. – Это легенда, он давным-давно завален…

– Посмотрим. Отойдем в тот лесок, – Ральф махнул в сторону холма, – а немного погодя проверим, что и как.

Он чувствовал себя в своей стихии, когда нужно действовать, видя перед собой цель, и от этого азартом вскипала кровь.

Ральф и Бертуччо отправились в разведку, взяв с собой молодого парня по имени Джон, солдата из гарнизона Олнвика. Кожаный дублет, кинжал, волосы перевязаны платком, пара факелов и воздушный поцелуй легкомысленной фортуны – Ральф чувствовал себя почти на палубе корабля, выслеживающего судно-жертву.

Он не сразу нашел лаз – узкую расщелину меж камней, собрав на себе все окрестные колючки. Заглянув внутрь, вдохнул затхлую сырость подземелья.

– Здесь узкий проход, затем он должен стать шире, можно будет идти во весь рост. Если только он не завален. Эй, парень, зажигай факел, посмотрим, что здесь творится.

Огонь, сначала осторожно, затем бурно заметался на смоляном факеле, осветив поросшие мхом каменные стены лаза, по которому можно было передвигаться только ползком.

– О, святой Януарий, куда нас занесло! – воскликнул Бертуччо. – Бояться? – обернулся он к Джону.

– Нет, сэр! – Голос парня прозвучал вполне уверенно.

Ральф отправился первым, следом, затушив факел, двинулся Джон, Берт замыкал процессию. Они ползли довольно долго, вниз, в полной темноте, по бесконечному каменному рукаву, который то сужался так, что казалось, дальше пути нет, то расширялся, давая возможность чуть расправить плечи и вздохнуть.

Наконец ход превратился в коридор, разведчики зажгли факелы и двинулись дальше.

– У вас хороший память, мессер! – отвесил комплимент Бертуччо.

– Неужели ты сомневался, Берт?

– Не осмелился бы, мессер!

Свет факела вырвал из темноты плотно сбитый каменный свод хода, через несколько шагов – ниша, из которой пустыми глазницами глянул пристроенный там череп. Джон охнул и сконфуженно замолчал.

– Что, страшно? – насмешливо спросил неаполитанец в спину Джона.

– Нет, сэр! – ответил мужественный парень.

Коридор повернул налево, становясь уже, и вскоре закончился ступенями, ведущими наверх, к железной двери. Оставалось совсем немного – открыть ее, не производя лишнего, а лучше вообще никакого шума. Перси поднялся по ступеням, следом за ним отправился Джон с факелом.

– Святой Януарий, помоги нам! – пробормотал за спиной Бертуччо. – У двери есть секрет, мессер?

Свет факела вдруг метнулся по стене, словно испугавшись, раздались глухой вскрик и грохот падающего тела. В тишине звуки были подобны раскатам грома. Ральф и Бертуччо в безмолвии уставились на Джона, рухнувшего с лестницы.

– Оступился, сэр, – виновато прохрипел тот, сжимая в руке спасенный от падения факел.

Они замерли и прислушались, но им ответила лишь тишина – кажется, неловкость Джона не была никем услышана.

Ральф провел рукой по стене, пытаясь найти камень с секретом – ключом к замку, запирающему дверь. Кладка стены казалась монолитом, но один из камней сдвинулся под его пальцами. Он вытащил его, уцепив за почти незаметную выемку – в образовавшемся пазу повернул железное кольцо. Бертуччо по его кивку осторожно потянул недовольно заскрежетавшую дверь на себя. Через несколько мгновений двое, отодвинув гобелен, что прикрывал проход снаружи, проскользнули в темноту комнаты, оставив Джона у двери.