Шрифт:
Мне интересно, если пить маленькими глотками, то в какой момент наступает опьянение? Хотя нет, слово «опьянение» совсем не может описать то, что было со мной, или с Биллом. Помню, что в какой-то момент, когда я уже толком не мог понять, где я и кто, я сказал:
— Чувак, походу мне все...
Но никто не ответил, Билла в грузовике не было. Я был один, сидел там как дурак, и не мог понять, что же мне делать.
Мне сложно и трудно вспоминать, что творилось в моей голове в тот момент, но я отчетливо помню, что начал реветь, как маленький ребенок, которого забыли в супермаркете одного. Я мотал головой, надеясь, что вот-вот Билл выскочит из ниоткуда и крикнет: «ОБДЕЛАЛСЯ?». Но его не было.
Не знаю, сколько прошло времени, даже часы не могли помочь мне узнать время. Они только тикали и тикали, будто издевались.
Тик-так.
Тик-так
Все не тик, и даже не так.
Когда я выполз на улицу и грохнулся в снег, меня окутал такой холод, что я сразу же пожалел о своей затее. И даже тот алкоголь, который гулял в моей крови, даже он был не в силах согреть меня.
— Эй, — кричал я, пытаясь вспомнить имя своего напарника, — дружище, ты куда делся?
Я обошел грузовик, падая и поднимаясь раз за разом, но его не было.
А потом все, помню только, как проснулся утром уже в грузовике и не мог понять, прошлая ночь была сном или нет. Но Билл по-прежнему отсутствовал, а значит, это был никакой не сон.
— Что случилось с Биллом?
Офицер сидит возле моей кровати и тщательно записывает самое важное из моих слов. Кажется, он искренне сочувствует мне. И моим отсутствующим пальцам и кончику носа.
Я говорю.
Утром я увидел человеческие следы, которые убегали от нашего грузовика вдаль. Это были следы Билла. Следы очень пьяного и очень огорченного Билла.
Я собрал всю еду и закинул ее в свой рюкзак. Потом я плотно набил свои ботинки страницами playboy’a, который валялся в бардачке и туго завязал шнурки. Голову я обмотал какой-то тканью, которая завалялась за сиденьем. А потом я вышел и попрощался с грузовиком. Ну, то есть по-настоящему с ним попрощался. Сказал пока, или прощай, не помню точно, в общем, дал ему понять, что есть вероятность, что мы больше никогда не увидимся.
И я пошел. Пошел очень медленно, как та полумертвая муха, утонувшая в молоке, которая размахивает лапками и пытается выбраться со стакана. Я шел и единственным моим спутником были следы Билла. Такие же молчаливые, как и он сам.
А потом я встретил и самого Билла. Он лежал на снегу, и я понимал, что дела его плохи. Он лежал, согнувшись и спрятав лицо руками, пальцы на которых побелели от холода и напоминали сосульки.
Я постоял там немного. Недолго. Совсем недолго.
Я не мог подобрать подходящих слов, а холод уже пробирался под мою одежду. Ноги и руки задубли, а дышать стало труднее, даже больно. Но я стоял, пока в голову не пришла хорошая мысль. И я сказал тогда:
— С новым годом, Билл. Извини меня, друг.
Сказал и все.
Ветер похлопал меня по спине, словно говоря, что мне нужно идти.
И я пошел дальше.
— https://twitter.com/feeeeench
— http://vk.com/feeeench
— http://dystopia.me/author/finch/