В 1984 году произошел раскол Brigate Rosse на две фракции: большинство стало именоваться Сражающейся коммунистической партией, в нее и вошли мои родители, меньшинство же стало именоваться Союзом сражающихся коммунистов. В том же году четверо находящихся в заключении лидеров — Курчо, Моретти, Ианнелли и Бертолацци — объявили о необходимости прекращения вооруженной борьбы в силу ее бесполезности, но их уже никто не слушал. Бойцы вошли в раж.

В середине восьмидесятых участились аресты активистов по всей Италии. В феврале 1986 года члены Сражающейся коммунистической партии убили бывшего мэра Флоренции Ландо Конти. А в марте следующего года активистами Союза сражающихся коммунистов в Риме был приговорен к смерти генерал Личио Джиорджери. После его убийства последовали аресты. Сначала карабинеры арестовали отца, а через неделю пришли за матерью. Я осталась на воспитании у дяди и бабушки по отцовской линии.

Родителей приговорили к двадцати годам тюремного заключения. Но они так и не вышли на свободу. Отец умер в восемьдесят девятом году, а мать – в девяностом, пережив мужа, всего на пять месяцев.

– Не говори так больше о том, чего ты не знаешь! – довольно зло прошептала я, не сказав ему того, что знала и чувствовала.

– Извини, если это тебя задело! Но я же ничего не сказал плохого!

– И, тем не менее, в таком тоне не надо говорить…

– Ладно. Еще раз прости, - Виктор был искренен и я его сразу простила.

Я взяла из ведерка уже наполненного не льдом, а водой, бутылку пива. Виктор открыл ее и вернул мне. Пиво было еще прохладным. Я не люблю этот напиток, но в жару он все-таки незаменим. Его способность утолять жажду не превзойдены никаким другим питьем. Разве что, говорят, в Средней Азии в жару люди пьют горячий чай. Вы пробовали пить горячий чай в сорокоградусную жару? Мне не понравилось. Как можно получить от этого удовольствие?!

– Ну, так мы поедем на море? – спросил меня Виктор, когда я почти осушила свою бутылку.

– Едем! – решительно ответила я, поднимаясь со своего места.

Собираться долго не потребовалось. Мы взяли два полотенца, которые принесла Клаудиа и купальные принадлежности – купальник и плавки. Все это легко уместилось в небольшом рюкзаке, который лежал у меня в комнате. Я взяла еще бутылку воды, на случай если срочно захочется пить, а рядом не найдется где купить. Виктор взял у меня рюкзак и положил в него еще какой-то непрозрачный пакет, что в нем лежало, я не знаю. Через двадцать минут мы вышли из дома.

Улицы плавились от жары. Люди нам почти не встречались. Все они, видимо, попрятались по домам, офисам, магазинам. На дорогу до метро нами было потрачено минут пятнадцать, не больше. Я никогда раньше не ходила от дома Виктора до метро пешком. Меня всегда отвозили домой на автомобиле. Даже когда вначале нашего знакомства, я возвращалась домой на метро, все равно до станции меня подвозил Леонардо, водитель Корецки. Мы всегда ездили на машине. Но оказалось, что особняк располагался совсем недалеко от станции Маркони, и дойти своими ногами было совсем не сложно.

Мы спустились на перрон, и вскоре подошла электричка до Остии. Конечно же, народу в нее набилось, как килек в банку. Нас прижали друг к другу так, что мое лицо оказалось напротив лица Виктора. Он каким-то удивительным образом ухватился правой рукой за поручень и при остановках поезда удерживал меня от падения.

Всю недолгую дорогу мы смотрели друг другу в глаза и молчали. Оказалось это очень романтично просто смотреть в глаза любимому человеку, читать в них ответные чувства, нежную улыбку, трогательную заботу и желание уберечь от опасности, пусть даже пока незначительной. Рядом с ним я забыла обо всех опасностях и невзгодах. Всего только неделя жизни с этим человеком расслабила меня, улетучила страх и беспокойство. Я поняла выражение: «как у Христа за пазухой». Когда поезд тормозил, меня по инерции прижимало к Виктору. Он держался за перила одной рукой, а другой обнимал меня.

– Ты не пожалела, что мы поехали на метро? – спросил он.

– Нет. Сейчас мы близки так, как бываем близки только ночью. Разве можно об этом пожалеть?

– И тебе не мешают все эти потные люди? – прошептал он мне на ухо при очередной остановке электрички.

– Нет, я им только благодарна. Их пот – это побочный эффект, от которого вряд ли можно избавиться, он присутствует при применении любого лекарства. Можно и потерпеть ради основного лечебного действия, - шепнула я ему в ответ.

За окном появился археологический парк. Через минуту объявили остановку «Остия Аттика». Оставалось совсем немного. Еще через минут десять мы вышли на воздух. После духоты вагона мне показалось, что жара немного спала. А может, и на самом деле возле моря было прохладнее.

Мы вслед за толпой пошли к морю. Даже если ты никогда не приезжал из Рима на море, то все равно не смог бы заблудиться. Народ с огромными пляжными сумками, зонтиками, надувными матрацам, кругами, гогочущими детьми плотным потоком шел в сторону моря. Нужно просто не отделяться от толпы, и она выведет тебя к дороге перед пляжем, который протянулся на многие километры. Здесь, платные комфортабельные территории, на которых есть все: шезлонги, зонты, переодевалки, маленькие домики, в которых можно хоть неделю жить, бары и бассейны, чередуются с бесплатными участками, на которых ничего нет, кроме бесплатного песка и толпы отдыхающих на нем. Но именно эти участки и привлекают всех купальщиков, прибывающих из Рима.