'Я не молчу...Давай...еще раз...подробно...о Лори' - с трудом прохрипев, я внимательно посмотрела на девочек: Мели, Инель, Оливию. 'Поначалу я тоже рвала и метала, как же так, думаю, девчонка с нами, уже попривыкла, мы к ней...Собиралась с принцессой говорить, просить от нас всех. А потом подумала, только не психуй, выслушай разумно....Мы стражницы, нас в той или иной форме учили военному делу, но...наша жизнь все равно иногда оказывается под угрозой. Ты прекрасно меня понимаешь. Теперь без эгоизма подумай о Лори... Ты не сможешь все время ее опекать, ты на службе, так же как и я, как Инель. Безопаснее для нее, и лучше, оставить ее здесь. Научиться чему-нибудь, священник Овидий потом ее в деревню Тенару проводит, если она захочет...Деревня недалеко. Ты понимаешь, о чем я?'...

Я понимала...Но от этого легче не становилось. И поэтому, устремив свой взор наверх, на чуть колыхающуюся от ветра материю, молчала. 'А о себе ты узнать не хочешь?' - в голосе Мел так явственно прозвучала обида, что я, не выдержав и ей улыбнувшись, мотнула головой. Продолжай... 'Тебя можно хорошо перевязать и в повозку, к фрейлинам, там есть место! Подумаешь, пасьянс в дороге не будут выкладывать, а пейзажи потом по памяти нарисуют! Согласись!'. Мне пришлось покачать головой...Нереально. Меня в повозку - на это никто и никогда не пойдет. Да и мне еще рано о передвижениях думать....Очень кратко, экономя силы, я выразила свои сомнения. 'Ты все-таки подумай, а мы позже зайдем. Я кое-что расскажу...еще' - и девчонки, чмокнув меня в щеки, тихо вышли.

На миг я устало прикрыла глаза. Сил не осталось...'Дорогая пациентка, просыпайтесь'. Что? Да я вовсе не спала, не успела, только вот глаза прикрыла. 'Да нет, голубушка, не глаза прикрыли, а спали, по-настоящему спали много часов...Весь вечер, всю ночь, сейчас полдень. Удивительно, но должен констатировать - вы пошли на поправку'. Это, что же получается, я вслух сказала?.... Я открыла глаза и увидела доктора, а рядом с ним....и дыхание мое сбилось, и сердце стучать перестало....стоял барон Корд. В последний раз я видела его на похоронах.....

Через силу, с трудом вздохнув, и поблагодарив небо за некоторый полумрак, тихонько, сквозь ресницы я рассматривала его: хмурое лицо, сурово сдвинутые брови, из-под которых сверкают неукротимым яростным светом черные глаза, упрямо сжатый рот; вскользь бросив на меня непонятный взгляд, он протянув руку в перчатке к доктору, взял его записи, и тут же вернув их, чуть слышно, так что мне пришлось напрячь слух, спросил: 'Док, на поправку, вы уверены? Точно?' 'Судя по моим записям, барон Корд ...' 'Доктор Илинор, прошу прошения, я подожду вас снаружи...Сейчас не буду мешать', и пригнув голову, вышел наружу, едва вписавшись мощной шириной плеч в проем шатра. Откинув накидку, доктор Илинор доставил мне много неприятных минут, пока сквозь светлую холщовую рубаху надавливал на ребра, исследовал живот, с дотошностью просматривая все зажившие и заживающие раны, царапины и ссадины. Пришлось скрежетать зубами, когда он, чего-то там недопоняв, опять вернулся к ребрам. Док, да что б тебя....Но со следующим надавливанием все мои пакостные мысли мигом вылетели из башки, оставив лишь ноющую боль да междометия.... 'Стражница Ховард, постепенно вы встаете в строй. Могу сказать лишь одно, удивлен. Не ожидал... Выздоравливайте'. И вышел.

А рядом с шатром, причем мне пришлось привстать - мое любопытство перевесило возникшую боль, послышался негромкий разговор: 'С такими ранами обычно не живут. Но, иногда случается невозможное - и человек вгрызается в жизнь, цепляется за нее...' 'Илинор....она точно поправится?' 'Я же говорю, иногда случается невозможное...Но, послушай, насколько я понял, она простая стражница, откуда столько вопросов?'. 'Она воспитанница моего отца. Так что, не думай, ничего такого.... ничего личного'. 'Да уж, как тесен мир...Кто-то вечно кому-то брат, сват, друг, родственник. В общем, барон, вы меня знаете не первый день...поэтому спокойно - кризис миновал, теперь лекарства, снадобья, и главное, время...'

А меня наконец-то отпустило...Неужели, правда, я на пути выздоровления...Рухнув на шерстяную, сверху прошитую льном подстилку, закрыв глаза, я улыбнулась. Недолго я пребывала в одиночестве. Вначале просунулась лукавая Жизель, а следом неразлучная теперь троица - Мел, Инель, Лори. Притащив два ящика, и сверху положив доску, уселись. Скороговоркой Мели прошептала: 'Лори взяла с нас честное слово, что тебе мы ничего не скажем. Не хочет тебя расстраивать...Так что, не выдавай'...

Лори. Она тихо сидела, была чуть бледна, чуть меньше улыбалась, а глаза были грустными и тоскливыми. Они стали говорить почти одновременно: о фрейлинах, ходящих за Ее высочеством по пятам; о Ганте, без устали проверяющим все посты и стражниках, почти взвывших от этих проверок; о бароне Корде, пользующимся повышенным вниманием большинства дам... Особое внимание девочки уделили Гортелии - о ее заигрываниях с Кордом судачили все, кому не лень... 'И глазки томно состроит, и ручкой за него схватится, и беседы там всякие с ним ведет... А вчера....вначале его найти не могла, потом ей сказали добрые люди, что у воды он... Пошла к реке, а там он с Гантом, какую-то схему разбирает, не до нее, понимаешь. Они ей говорят, сударыня Рефер, погодите, мол, потом. Она разозлилась, и пошла к стражникам, а они... они вчера петли всякие изучали. Вот. Ну, как ты можешь догадаться, ей закричали, предупредили, но Гортелия смело вперед...ну, и нога в петлю угодила и взмыла наша красавица верх тормашками, на всеобщее обозрение, и хохот'; 'кстати, - Жизель протолкнула сквозь смех, - барон все-таки обратил на нее внимания'. Очень хотелось посмеяться, но...ребра предупредительно 'вякнули', что не стоит...

А на следующий день меня на носилках перетащили в дом священника. На первом этаже располагались три комнаты: вначале большая, с образом святых в углу, затем столовая, и маленькая комнатка, с окошком и ...кроватью. Увидев ее, я чуть не выпрыгнула из носилок. На втором этаже размещались хозяйская спальня, девичья, и какая-то еще, из разговора не поняла. Овидий, священник, оказался невысоким, крепким мужчиной с седой бородой и философскими речами. Его семья состояла из двух дочерей, и племянника, которого он, похоже, считал своим преемником. 'Очень хорошо, что вас перенесли...- заметила вошедшая девица, - плохо выздоравливать, лежа на деревянной лежанке, стоящей почти на матушке-земле. Она ведь вас притянуть могла...Но, видать не ваш пока срок...Отдыхайте, теперь вы быстро поправитесь'. 'А кто ...отдал распоряжение, чтобы меня перенесли, может, подскажите?' 'Точно не знаю, но этот господин рядом с сэром Гантом ходит, вот он пару дней убеждал Ее высочество, что так лучше будет...Ну, отдыхайте' - и улыбнувшись, юная розовощекая девица, наверное, дочь, вышла из комнаты. Дальше начался день посещений - вначале заглянула Мели, но, увидев кровать, на несколько минут потеряла дар речи, облизнулась, закрыла дверь, и сказав: 'Понимаю, я наглая, а ты еще не поправилась....но, давай, двигайся', - сдвинула меня к деревянной теплой стене, улеглась. Разговаривать не хотелось, поэтому уставившись в потолок, молчали....