ток — это шуточное удостоверение личности. <...>

ВЕЧЕР АЛЕКСАНДРА БЛОКА 6

Первый литературный вечер Александра Блока был

назначен на 9 мая в аудитории Политехнического музея.

Все дни до первого вечера меня не покидала тревога

о том, как он пройдет, вернее — как пройдет второе от­

деление вечера. И хотя было известно решение Алексан­

дра Александровича не отвечать на вечере ни на какие

записки, это не могло успокоить: никто не мог заранее

знать, как на это будет реагировать публика. Беспокоило

и то, как отнесется Александр Александрович к враждеб­

ным выкрикам, если они раздадутся в его адрес. Ведь

были же такие выкрики на вечере Маяковского 7. Все это

приходило в голову, несмотря на то что было известно,

что футуристы, от которых можно было ждать любых

сюрпризов, не собираются устраивать Блоку обструкций.

Настало 9 мая. Мы пришли с Александром Алексан­

дровичем к зданию музея задолго до объявленного часа

начала вечера и увидели ту же картину, что и в памят­

ный мне вечер Маяковского. Громадная толпа молоде­

жи заполнила площадь перед музеем, вход в помещение

был забит, и люди, пришедшие с билетами, не могли по­

пасть внутрь.

Пока мы обсуждали, как нам быть, нас затянуло в

толпу, а там мы лишились возможности продвигаться

самостоятельно. Нам изрядно намяли бока. Александр

Александрович каким-то образом оказался впереди меня.

Эта толкотня ему, видно, нравилась, он то и дело обо­

рачивался, ища меня глазами, а когда находил, то весело

и подбадривающе улыбался мне. Он будто помолодел в

этой толпе. Хорошо, что никто здесь не знал его в лицо.

Вдруг я увидел, как в дверях какой-то человек схва­

тил Блока под руку и втащил его внутрь, в подъезд.

Оставшись один, я продолжал беспомощно барахтаться

в толпе. А когда наконец уже добрался до заветной две­

ри, там опять показался человек, который уволок Бло­

ка. Надрываясь, он выкрикивал мою фамилию над са­

мым моим ухом. Человек этот оказался представителем

администрации. Он с трудом протащил нас в подъезд,

297

проводил в узенькую длинную комнату, примыкавшую

к эстраде, и помчался обратно к входным дверям, чтобы

встретить еще кого-то или наладить порядок. Неизвест­

но, наладил ли он порядок у входных дверей, здесь же,

в аудитории, на лестнице и в проходах царили хаос, не­

вероятный шум и толкотня. Буквально все было забито

людьми.

В комнате, куда провел нас администратор, Алексан­

дра Александровича окружили московские друзья, при­

шедшие пожать ему руку. И неизвестно, чем Блок был

больше взволнован — предстоящим ли выступлением

или встречей с друзьями.

Мне захотелось послушать Блока вместе с публикой,

из зала.

Я с трудом пробрался к дверям аудитории. Когда мне

удалось наконец занять устойчивую позицию у стены,

вновь вернулась тревога за Блока.

Вспомнился Маяковский на этой эстраде. И, сравни­

вая с ним Блока, я понимал все преимущество Маяков­

ского: громадный рост, могучий голос, уверенный, грубо­

вато-волевой тон — все это, вместе взятое, способно было

прекратить любой шум, приковать к себе внимание, за­

воевать власть над толпой. Я всматривался в лица людей,

пришедших на вечер Блока, и мне казалось, что вижу

тех же людей, которых видел на вечере Маяковского.

В голову лезли другие сравнения. Вспомнился зна­

менитый актер МХАТа В. И. Качалов, который любил

выступать с чтением стихов Александра Блока.

Природа одарила этого актера необыкновенным богат­

ством: он обладал бархатным голосом неотразимого обая­

ния, крупной фигурой, богатой мимикой и великолепным

жестом — словом, всем, что помогает таланту актера.

Но когда мне приходилось слушать стихи Александра

Блока в исполнении Качалова, я не мог отделаться от

чувства досады. Все внешние данные Качалова остава­

лись только внешними. Чтение стихов не имело никакого