Шрифт:
Губернатору было явно не по себе, что же касается полицейского прево, то мэтр Амбруаз дрожал, как тополиный лист под порывом ветра.
– Приглашаю вас к себе, – сказал наконец господин де Фловиль, – там мы сможем спокойно поговорить… Вы обвиняете в чудовищном преступлении одного из самых могущественных вельмож королевства, и, пока я не получу доказательств, лучше будет не давать пищи молве.
– У вас есть мое слово… Вы могли бы спросить сегодня утром у принца Гонзага, чего оно стоит…
– Пойдемте, – настойчиво повторил губернатор.
– Позвольте мне поступить иначе… Пусть все услышат то, что я вам скажу, и пусть об этом узнает весь город.
Он взмахнул шпагой, и вскоре его окружили офицеры, солдаты, торговцы и ремесленники, дворяне и буржуа, причем дети не отставали от взрослых.
– Итак, я начинаю, – промолвил Лагардер. – Первое из моих обвинений уже доказано: Филипп Гонзага – убийца!
В толпе послышались изумленные восклицания:
– Не может быть! Кого же он убил?
– Двадцать лет назад, ночью во рву замка Кейлюс он поразил предательским ударом в спину – и я был тому свидетелем – своего лучшего друга, позарившись на его богатство и на его жену… Этого друга, этого кровного брата принца звали Филипп Лотарингский, герцог Неверский! Разве это, по-вашему, не убийство?
Хотя история гибели герцога Неверского была уже давно изрядно подзабыта, все, а особенно люди попроще, навострили уши.
Лагардер продолжал:
– У Филиппа Неверского была дочь, которую Гонзага также собирался убить… Мне удалось спасти девочку, вырвать ее из рук злодея… Я воспитал Аврору и берег ее в течение двадцати лет… мы полюбили друг друга, она стала моей невестой, и нас должны были обвенчать за несколько минут до моей казни! Однако я сумел доказать свою невиновность и обличить подлинного убийцу, которому и предстояло занять мое место на эшафоте. Когда я пришел за своей невестой, церковь была пуста! Убийца похитил ее прямо у подножия алтаря… Несколько часов назад вы видели здесь карету в сопровождении всадников: это увозят в Испанию мою невесту, а мне преграждают путь, дабы преступник мог без помех скрыться со своей добычей!
Лагардер задохнулся от волнения. Потрясенная аудитория затаила дыхание.
Овладев собой, Анри воскликнул звенящим голосом:
– Теперь вы понимаете, господин. губернатор, отчего нет у меня ни письменных распоряжений, ни сопроводительных бумаг? Почему я прошу вас немедленно открыть ворота? Понимаете ли вы, как бесстыдно лгал вам Гонзага – лгал с одной лишь целью: задержать меня?! А чтобы действовать наверняка, он нанял бандитов, заплатив им за мою кровь!
Губернатор де Фловиль приблизился к нему, протянув руку.
– Сударь, я вам верю! – сказал он. – Такой человек, как вы, не может лгать… я верю вам и восхищаюсь вами! Если бы дело было только во мне, я ни на секунду не задержал бы вас. Однако долг сильнее чувств… Придворная жизнь таинственна и непостижима, и нам в провинции трудно следить за всеми хитросплетениями интриг… Но монсеньор регент знает, что вы отправились в путь, не имея порядочного костюма и, вероятно, без денег… У вас нет сменных лошадей, нет сопроводительных бумаг, и в каждом городе вам грозит опасность быть схваченным. Не сомневаюсь, что он пошлет за вами гонцов, которые, может быть, уже скоро появятся здесь…
– Это всего лишь предположение…
– Это чистая правда, – возразил губернатор. – Но послушайте меня… Такие потрясения не могли пройти даром… вы нуждаетесь в отдыхе, вам нужно восстановить силы, да и без лошадей вы не можете продолжать путь… Окажите честь моему дому! Мой кошелек будет открыт для вас, а в моих конюшнях вы сможете выбрать любого скакуна… и если через два часа ни один гонец не явится из Парижа, я отпущу вас!
Анри пожал ему руку.
– Спасибо, сударь, – сказал он, – я принимаю ваше приглашение… и соглашусь принять в дар коня… – Тут он запнулся и добавил шепотом: – Время уходит! Аврора! Бедная моя Аврора! Не усомнишься ли ты во мне?
Он опустил голову, и по щеке его скатилась слеза. Но она не успела упасть на землю: надушенный платок, зажатый в тонкой руке, ловко промокнул ее. Ошеломленный Амбруаз Льебо вскрикнул, узнав свою жену.
– Это еще что такое? – спросил, смеясь, губернатор. – Теперь я понимаю, мой любезный прево, отчего вам не удалось арестовать господина де Лагардера… Оказывается, у него есть хорошие знакомые в вашем собственном доме… Несомненно, мадам была с ним в заговоре против нас с вами.
Мелани гордо вскинула голову.
– Мы не были знакомы, – заявила она, – но я сразу поняла, что этот человек – Лагардер… И если бы это зависело только от меня, господин губернатор, то он был бы гостем в моем доме, а не в вашем!
– За эту дерзость вас следует наказать, мадам, – ответил господин де Фловиль, – а посему извольте взять его под руку и пойдемте обедать… На следующие два часа вы назначаетесь стражем арестованного… и будете отвечать за него головой! Надеюсь, ему не удастся ускользнуть от вас.
Как ни велика была скорбь Лагардера, он не удержался от улыбки.