Дальше черный паладин завел разговор о прыжках сквозь измерения. Он узнал, что до портала в этом мире очень далеко, ибо тот находится на острове, до которого надо плыть кораблем два месяца, если не больше. Но это его не тревожило, потому что у них оставалась еще одна колба с Эссенцией Сущности Мироздания, и ее содержимого, как утверждал Сатирикон, должно было вполне хватить как для Ольгерта Вирта, так и для Джерри.

Еще хранитель порталов рассказал, что Эссенция Сущности Мироздания перенесет их туда, где они чаще всего бывали… если они там бывали… или в то место, которое будет им больше всего по душе. С порталами же было по-другому. Один человек или группа людей входили внутрь него, загадывали то место, куда бы хотели попасть и телепортировались. Это устройство позволяло не только делать прыжки из мира в мир, но и могло перенести людей в любое место, находящееся в том же измерении, где и стоял портал. Простое, как доска и невероятно практичное. К тому же к нему не требовалась подробная инструкция пользования.

В конце визита Ольгерт Вирт попросил у Сатирикона карту, на которой было указанно месторасположения портала в Джеррином измерении. Хранитель порталов подошел к огромному книжному шкафу, высота которого достигала четырех метров. Поднял руку и достал с верхней полки запыленную папку с бумагами, в которой лежала та самая карта…

С Цюриха Ольгерт Вирт вернулся сразу после обеденной трапезы. Он спрыгнул с Нины – это была его кобыла. Мужчина назвал ее в честь одной тетушки, воспитательницы в детском саду, где он когда-то имел кое-какое дело. Эта женщина была просто отвратительной. Она любила сдавливать маленьким детям пальцы, если те не съедали всю морковку на завтрак. Ему нравилось ездить на Нине. Особенно нравилось гонять на ней, чтоб она аж падала от изнеможения. Так он мстил за тех детей.

Животное встало на дыбы и чтоб угомонить его, черный паладин порывисто дернул за удила, чуть не разорвав кобыле рот. Потом похлопал Нину по шее, успокоил… и привязал до коновязи, что находилась возле рыцарской таверны.

Погода обещала быть хорошей. Ольгерт Вирт разгуливал перед зданием рыцарской таверны; пинал ногой какой-то камешек, смотрел на небо, разглядывал деревья в поисках воронов, а солнце все продолжало лупить молотками своих лучей по непокрытой шляпой голове.

Вдруг на глаза мужчине попалась засушенная кучка дерьма, небрежно забросанная смятыми бумажками. Она находилась в кустах, растущих в стороне от дороги. На одной из бумажек он увидел коричневую полосу – ее давно оставил, подтираясь, какой-то дядька.

Скривившись, мужчина отошел и присел на постамент от памятника “неизвестному мужчине”. Он заметил, что в некоторых местах земля здесь покрыта засохшей кровью, цвета шоколадного молока. Еще он заметил, что сама скульптура стоит неровно – немного сдвинутая в правый бок и какая-то перекошенная. Возможно, при падении бронза деформировалась…

“Когда пойдет дождь, то вода смоет засохшую кровь, – подумал он. – А вот памятник надо будет поправлять вручную!”

В данное время в округе молилось двое человек. Торговка рыбой, которая сидела в туалете и находилась в пяти километрах от рыцарской таверны, заменила слова: “Прости нам грехи наши” на “Покарай нас за беззакония наши”, – потому что считала, что только такой должна быть молитва человека к справедливейшим высшим силам. Второй была Джульетта. Сначала девочка стояла перед кроватью родителей, потом упала на колени, сложила руки перед собой.

– Господин Творец, это Джульетта, – смиренно произнесла она. – Пожалуйста, сделай так, чтоб мой папа не задерживался надолго в этой командировке, а чтоб он скоро приехал и мы пошли на кладбище в гости к дедушке Рафаэлю посмотреть какой у него памятник на могиле, хорошо?

Произнеся молитву, Джульетта подошла к своему личному столику, потянула на себя одну из выдвижных полок и достала изнутри бумажку, сложенную вдвое. Девочка положила ее в карман, после чего спустилась на первый этаж к своим родителям.

Из таверны вышел Джерри с Паломой, держа свою дочь на руках. За ними последовало четыре рыцаря. Ольгерт Вирт медленно оглядел всех присутствующих, суровый, как лопата.

– Нам пора, – объявил он.

Джерри отправлялся покорять новые земли только с тем, что было одето на нем, потому что ничего не желал нести… кроме множества приятных воспоминаний, которые в трудные моменты жизни поднимали ему настроение. Но для них ему не нужны были, ни чемоданы, ни даже рюкзак.

– Я готов! – ответил юноша Ольгерту Вирту.

– Джерри, пожалуйста, будь осторожен, – обратилась Палома к мужу трагическим шепотом и поцеловала его в губы.

– Я буду себя беречь, – пообещал он.

Черный паладин извлек из рукава колбу с Эссенцией Сущности Мироздания. Открыл пробку в маленькой бутылочке и сделал глоток, опустошив сразу половину посудины, после чего быстро передал ее Джерри и куда-то исчез.

Изнутри обильно вырывались пары красно-черного цвета, ударяя парню в нос своей морозной свежестью и заставив его громко чихнуть. Прозрачная сопля вылетела из его ноздри. Он стер ее обратной стороной ладони и отбросил в сторону, как делал это в детстве. После этого, не особо задумываясь, юноша тоже отхлебнул эликсира, допив все содержимое посудины.

Джульетта утерла скатывающуюся по щеке слезу. Сейчас одиночеством ее глаза легко могли соперничать с паровозным гудком в безлунной ночи. Девочка положила руку в карман и нащупала там бумажку, которую недавно достала из выдвижной полки в своем личном столике.

– Папа, папа, постой, я забыла…

Но не успела она договорить предложение, как за Ольгертом Виртом исчез и Джерри, а на землю упала пустая бутылка из-под эликсира, которую еще мгновение тому назад он держал в руке.