Какое-то время я собиралась с мыслями и молчала.

– Если не хочешь, можешь не…

– У меня была счастливая семья, - перебила я его. – Моя мать была домохозяйкой, а отец работал в полиции. Я очень любила папу, безумно. Мы с ним были лучшими друзьями. Я гордилось, что мой отец полицейский, он борется за злом. Мало какая семья может похвастаться такой гармонией, какая была у нас, - я грустно улыбнулась, вспоминая счастливое прошлое. – Я росла абсолютно здоровой, а зрение так вообще было просто отменное…

Я замолчала, в горле образовался комок, говорить было тяжело, но мне хотелось рассказать. Я очень хотела открыться, довериться этому человеку, рассказать ему о своем горе.

– Мне было двенадцать лет, когда я узнала, что у меня будет брат или сестра. Маме было 35, и они решили, что это отличная возможность родить и воспитать еще одного ребенка. Они были так счастливы!.. – голос мой задрожал.ждя.

– Не надо… Если тебе больно… - прошептал он.

– Нет, я хочу, - настаивала я и продолжила. – 18 сентября 2005 года был последний день для нашей семьи. Около 12 мы все легли спать. Тогда папа в последний раз пожелал мне спокойной ночи… Мое последнее воспоминание той ночи – папа из последних сил кричит и трясет меня за руку. Идти он уже не мог. Я открываю глаза, и ничего не вижу. Только дым кругом и папино испуганное лицо. Он молит меня, чтобы я спасалась. Я сползаю с кровати, закашливаясь едким угарным газом, и пытаюсь тянуть папу за руку к двери. Он больше не двигался. Я продолжаю двигаться, чувствуя, что умираю. Помню, как кто-то хватает меня за плечи и буквально выносит из комнаты. Я потеряла сознание моментально. Так и не поняла тогда, что случилось. Потом уже мама рассказала мне, что ночью папа проснулся от едкого запаха дыма. А кухне загорелась розетка. Он разбудил маму и велел ей убегать из дома, вызывая пожарных, сам же побежал за мной. Когда он вышел из комнаты, он увидел, что пламя охватило уже всю кухню. Это чудо, что он вообще проснулся тогда… Папа разбудил меня и спас, а сам задохнулся… - я почувствовала, как слезы вновь текут ручьями по моим щекам.

Артем отодвинул стул напротив и сел рядом со мной на диванчик, приобняв за плечи. Я продолжала.

– Я больше никогда ничего не видела. Не представляешь, что значит очнуться во тьме. И в одиночестве. Мама была в реанимации после выкидыша… Она не могла пережить папину смерть, перенервничала и потеряла ребенка. Отца хоронили родственники…

Я уже захлебывалась рыданиями, и Артем прижал меня к себе.

– Не продолжай…

– Я не могла понять, что происходит. Где я нахожусь, где мама и папа? Мама пришла ко мне через неделю. Я не хотела жить, поняв, что больше не увижу отца. Да и вообще ничего и никого не увижу… Врачи поставили мне диагноз «Корковая слепота». Это слепота, которая наступает вследствие нарушения в коре головного мозга. Такое бывает после инсультов или травм головы, реже – при токсических отравлениях. Именно это и произошло со мной. Я вдохнула слишком много угарного газа. Осталась жить, но потеряла зрение… В нашей стране моим диагнозом не занимаются, случаи выздоровления редки, а ехать заграницу дорого. Мама и так работает допоздна, чтобы содержать меня и покупать не помогающие таблетки.

Я замолчала и, уткнувшись в толстовку моего собеседника, тихонько зарыдала.

– Я безумно любила папу. И жутко по нему скучаю. Лучше бы я умерла, а не он…

– Тш-ш… - он успокаивал меня, гладил по спине и прижимал к себе. Этот абсолютно чужой человек вдруг стал мне каким-то родным.

– Лучше бы я умерла…Что дает мне эта жизнь? Я ничерта не могу! Лучше бы я… - я захлебывалась слезами. Но тихо, чтобы посторонние не слышали.

Мы просидели так не менее получаса. Когда я успокоилась, Артем вытер слезы с моих щек, заплатил за кофе и проводил домой, на этот раз до самой квартиры.

– Не говори так. Твой папа спас тебе жизнь. Цени это. Считай, он спас ее в обмен на свою. Никогда не отчаивайся, Вика. Ты сильная и прекрасно справляешься. Думаю, он тобой гордится.

Я кивнула. Плакать уже не было сил. Слишком много слез за 7 лет.

– Прости, что терпел это. Просто мне необходимо было выговориться.

– Не извиняйся, - он улыбнулся. – Я ведь твой друг, - он обнял меня на прощание. – До завтра, - сказал он, и двери лифта закрылись за ним.

Теперь я с нетерпением ждала этих прогулок. Конечно, я привыкла к одиночеству, но так приятно было с кем-то делиться своими мыслями!

– Я знаю, что ты тут, - сказала я, выйдя на следующий день из подъезда, и улыбнулась.

– По крайней мере, ты смирилась, что кому-то и правда интересно с тобой. Это меня уже радует, - он улыбался.

– Просто ты пообещал вернуться. А погода какая чудная! Солнце светит…

– Ты его чувствуешь? – несмело спросил он, и мы отправились гулять.

– Чувствую, - я улыбнулась.
– Раньше я думала, ноябрьское солнце не греет, но сейчас я улавливаю лучики осеннего солнца на своем лице.

Теперь я гуляла без трости. Просто брала Артема под руку (он сам предложил) и шла за ним. Наверное, со стороны было даже не видно, что я ничерта не вижу!

Некоторое время мы просто шли куда-то, а потом Артем усадил меня на скамейку.

– Где мы? – спросила я.

– В Парке напротив университета.

– Красный корпус?.. – с грустной улыбкой спросила я.
– Я мечтала с детства, что буду там учиться. Как жаль, что мечты разбились в прах.

– Не говори так, думаю, все еще впереди.

Я просто пожала в ответ плечами.

– Какой ты? – вдруг спросила я несмело.

Он усмехнулся.

– Обычный.

– Нет, - я улыбнулась, - опиши себя. Я хочу иметь хоть какое-то представление о тебе.

– Ну… - он замешкался. – Волосы светлые, черт бы их побрал, - Артем рассмеялся.

– Почему? – я улыбалась, пытаясь представить цвет его волос.

– Блондинчик, - презрительно протянул он. – С детства так звали.

– Я люблю светловолосых людей, они мне на ангелов похожи. Ну а глаза?