Шрифт:
Сверху на него навалились двое: ловко оттянули голову, сделав удушающий захват, заломили руки.
— Всех взяли?! — спросили из темноты.
— Так точно,— ответил тот, кто сидел на Пахомове...
...Камера на гауптвахте. Без окна, с неярким плафоном под самым потолком.
Перед Морошкиным, прикрывшись солдатской шинелью, сидит лейтенант Пахомов. На его лице — ни тени грусти... С улыбкой глядя на майора, он сжимает кусок толстой резины: тренирует руку.
— Значит, заминировав мост, вы за четыре часа прошли без малого сто километров?
— Восемьдесят пять,— поправил Пахомов.
— А старший лейтенант Кириков?
— Не понял...
— Хм... Ваш напарник. Он-то куда рванул?
— Я был один, товарищ майор.
— Да?
— Честно!
— Ну, да ладно с Кириковым... Меня, признаться, больше интересует сейчас другой ваш приятель — лейтенант Тарасов,— произнес Морошкин последнюю фразу резко и сердито.
Пахомов усмехнулся и подмигнул майору.
— Невысокий такой... крепкий... светловолосый... Виктор Павлович. Тарасов первый раз пошел на задание,— улыбаясь, продолжал Морошкин.
— Что вы такое говорите, товарищ майор? — в тон ему ответил Пахомов.
Морошкин поднялся с табуретки. Встал с топчана и лейтенант. Майор потрогал ухо, глядя на Пахомова, почесал нос и, подмигнув Пахомову, пошел к двери. Здесь он трижды постучал в стальное окошко. Дверь открылась. На пороге дежурный лейтенант и Кириков.
— Прошу,— майор жестом приглашает Кирикова войти в камеру. Тот выполняет просьбу Морошкина.
— Часика...— майор посмотрел на часы,— через четыре мы отправим вас к вашему начальству — пусть оно теперь с вами разбирается. Туда же посредник доставит ваше оружие... А Виктора Павловича Тарасова мы, бог даст, сами найдем. Вот так, гвардейцы,— тишина и симметрия, как говорится...
Группа Тарасова быстро и бесшумно движется по лесу. Все сбросили куртки; сосредоточенные мокрые лица.
Волентир зло смотрит в затылок Тарасову.
— Момент, командир! — зовет Волентир. Тарасов останавливается, ждет, когда к
нему приблизятся остальные.
— Можно курить,— говорит лейтенант. Кивнув прапорщику, он отходит в сторону.
— Ну? В чем дело? — спросил Тарасов.
— Они,— прапорщик машет куда-то в сторону,— ни хрена про нас еще не знают: ни где мы, ни куда идем... Сейчас нужен хороший кураж. А вы уже заранее всего боитесь... Тот вертолет у оврага — вовсе не хвост. Это случай...
— Вертолет — не хвост, согласен. Но если нет хвоста, значит, они сделали не одну и не две засады, и не где-нибудь, а именно у складов. И я туда не пойду! Я буду там, где меня меньше всего ждут,— в городке р акетчиков. Ясно? — на одной сердитой ноте «выдал» Тарасов. Волентир молчит.
— Мне нельзя начинать службу с провала. Я буду зубами землю грызть, но докопаюсь до командного пункта,— продолжал Тарасов.— Об одном прошу: не мешайте мне... Как человек прошу — не как командир.
Волентир резко вскидывает голову:
— Командный пункт нужен всем, не только вам! И мне, и Пугачеву, и Егорову! И комполка с начальником штаба не меньше зависят от нашего успеха! И они не дурнее вас! Сказано, склады, значит склады! Это большой шум! А в городке ракетчиков, куда вы предлагаете идти, одни лишь офицерские жены да солдатская баня!
— У штаба один приказ — взять замаскированный командный пункт,— резко ответил Тарасов.— А с какой стороны я к нему подойду — мое дело. Я тут командир! Слышите?!
Тарасов долго, с некоторым вызовом смотрит на Волентира.
— Этот разведвыход у меня, может быть, сто первый,— ответил прапорщик, выдержав этот взгляд.— Я на этом деле железные зубы нажил, понял? Все в толк не возьму, командир, откуда у вас такая уверенность?
— Ч-черт — сказал Тарасов со злостью.— Ладно, убеждайтесь на собственной шкуре! Егоров!
— Я! — ответил тот.
— Пойдешь с прапорщиком!
— Есть!
— Встречаемся у городка ракетчиков,— сказал Тарасов Волентиру.