Шрифт:
Егоров ломится как бульдозер: ломает своим крепким телом кусты, разрывает грудью ветви...
Тарасов останавливается, смотрит на компас и карту.
— Возьми-ка чуть левее! — командует он.— И оборотов прибавь!
Они двинулись дальше.
На реке, в кабине амфибии, возле телеэкрана майор Морошкин. Рядом с ним — прапорщик, он отвечал за охрану моста ысейчас переминается с ноги на ногу, ожидая «фитиля».
— Проморгал мосточек?! — спрашивает Морошкин, вертя в руках коробку с часовым механизмом и флажком «Мост взорван».
— Никак нет... Весь берег прочесали... Из воды, рядом с амфибией, показалась
голова аквалангиста. Он вытянул руку и положил на борт пластиковую мину, которую установили разведчики.
— Больше ничего? — Морошкин рассматривает мину.
— Чисто...
— А ты еще раз посмотри, пожалуйста. Аквалангист недовольно взглянул на майора и тут же нырнул.
Морошкин хотел включить рацию, но ему помешал настойчивый сигнал «газика», который резко затормозил на высоком берегу, как раз над самой амфибией Морошкина.
Из машины вылез военный и, скользя по круче, быстро спустился к реке. Вот он ступил в воду и помахал Морошкину. Майор тут же запустил двигатель амфибии и направил ее к военному.
— Здор-рово, Зуев! — радостно воскликнул Морошкин, когда амфибия ткнулась носом в песок.
Широко улыбаясь, Зуев козырнул Морошкину, торопливо побежал ему навстречу.
— Сам-то как? А? — радостно спросил Морошкин, соскакивая на берег и пожимая руку Зуеву.
— В форме, товарищ майор! — Зуев достал из полевой сумки бумаги, отдал их Морошкину. — Тут все, Геннадий Семенович,— довольно сообщил он.
Майор начал перебирать листки...
— Десантированы три группы,— доложил Зуев.— По пять-шесть человек. Точки, где они прыгнули, отмечены на карте... А это командиры групп.—Зуев спокойно достал из кармана три фотографии, отдал их майору.
На фотографиях — Кириков, Пахомов и Тарасов.
— Этого я знаю,— Зуев ткнул пальцем в фото Тарасова,— на сестрах женаты... Не удалось, правда, узнать, куда они идут.
— С этим мы уже разобрались... Устал?
— Есть немного...
— Сосни где-нибудь... Пока я тут с бумажками маркую. Часика два...
— Ванну бы,— серьезно сказал Зуев.
" — Да ради бога!—Морошкин оторвался от бумаг, присел и зачерпнул воду.— Мыло и мочалка у меня в кабине. Давай, Зуич!
Среди грохота и пыли сердитый, разгоряченный майор военной автоинспекции, размахивая своим жезлом, торопил колонну бронетранспортеров.
Несколько гражданских машин, среди них и автолавка, ждали, когда колонна минует мост с табличкой на въезде: «Взорван», спустится к реке, чтобы своим ходом переправиться на другой берег.
— Ну скоро, товарищ майор?! — с пониманием дела спросил у регулировщика водитель молоковоза.
— Минут через пять! — ответил майор ВАИ.
Майор Морошкин идет вдоль стоящих у моста машин... Шесть танков... Грузовик со свиньями...
От тяжелого крытого ЗИЛа, рычащего незаглушенным мотором, к Морошкину быстро приближается подполковник в милицейской форме. У него усатое, серое от усталости лицо. Без приветствий он говорит простуженным басом, коротко и уверенно:
— Мне надо на тот берег, товарищ майор.
— Минут через пять. Глаза милиционера сузились.
— Поверьте, мне не до игрушек. Что-то в его тоне останавливает Морошкина. Он смотрит на подполковника, молчит, ждет объяснений. Тот говорит тихо:
— Бежали четверо из колонии усиленного режима — зверье... Вооружены.— Он протягивает Морошкину фотографии.
Майор смотрит: тупые, грубые лица. Анфас, в профиль. Это они видели, как приводнилась на озеро группа Тарасова...
— Где? — спросил Морошкин.
— За рекой, в карьерах.
— Идемте,— коротко кивает Морошкин, снова направляясь к мосту.
Группа Тарасова — в сборе. Все одеты в куртки и брюки, все с автоматами.
На широком пне, ровном, как стол, Волентир сортировал грибы и какие-то корешки. Несколько рыбешек лежали тут же, в траве...
Тарасов лежит на спине, покусывает травинку. Рядом с ним тихо шипит портативная рация. Пугачев устроился рядом.
Егоров задумчиво и внимательно смотрит в небо, слушая Пугачева. А тот, покуривая через мундштук, вслух мечтает: