Шрифт:
— Ясно,— довольно ответил тот.
— Вот в этом лесочке... Ждем... До 22.00!
— Есть.
— Но учтите... Там — засада...
Волентир отходит от лейтенанта. А он, дотронувшись до «тельника», говорит и прапорщику, и самому себе:
— «Рябчиком» чую...
Баня в гарнизоне ракетчиков освещена, как дворец, несмотря на поздний час. Одному взводу командуют на выход, другому — заходить...
Все это из-за проволоки видят парашютисты-разведчики. К бане подкатил «газик». Из него вышли полковник и два майора с вениками под мышками.
Стало чуть светлее. Луна совсем поднялась. Четче вырисовываются контуры складов горючего, которые держит под неусыпным оком засада майора Морошкина. В лунном свете проступают силуэты боевых машин пехоты... Сторожевые вышки, ряды колючей проволоки...
Все это видят Волентир и Егоров сквозь плотную завесу листвы, которая отделяет их от засады... Вот они осторожно двинулись в глубь леса и тут же столкнулись нос к носу с молоденьким солдатом в камуфлированном комбинезоне.
Парень стоял, широко открыв глаза,— не то от испуга, не то от удивления.
— Товарищ капитан! — громко позвал солдатик.
Волентир словно подсек его, тут же взвалил на плечи и юркнул с ношей в кусты.
— В чем дело, Алиев?! — окликнули из темноты.
Отбежав метров десять, пропорщик опустил Алиева на землю, похлопал по щекам:
— Ну... ну!
Егоров стоял рядом, тревожно оглядываясь.
Двое бросились на него как кошки. Один не рассчитал прыжка и рухнул на Волентира. В короткой потасовке трудно было разобрать, кто где. Но вот прапорщик и Егоров выбрались наконец из «кучи малы» и ринулись в чащобу, будто их выбросили
из пращи. Волентир на ходу крикнул Егорову:
— К оврагу, влево!
Егоров скатился по крутому склону. На дне оврага стояла глубокая вода. Он поискал глазами место, где можно было бы быстро перебраться на другую сторону... Увидел неподалеку тонкое деревце, которое, рухнув со склона, легло верхушкой на другой берег, и бросился к нему.
Егоров ступил на противоположный склон оврага и тут же полез на раскидистый дуб, ветви которого нависли над водой, над сваленным деревом...
...Волентир скатился к этому дереву и осторожно двинулся по нему на другую сторону оврага. Двое рослых парней, которые преследовали прапорщика, были совсем близко. Волентир шел по бревну, оглядываясь на них. Ствол деревца прогибался под тяжестью прапорщика... Вот-вот переломится... Балансируя, Волентир медленно приближался к спасительному склону... Осталось два шага...
Парни в пятнистых комбинезонах были уже в пяти метрах от «мосточка». А Волентир на том берегу!
«Северные» решают «брать» овраг с хода. Волентир лезет вверх по склону. Преследователи достигли середины бревна... И в этот момент, держась за толстую и гибкую ветку дуба, на «мосточек» «приземляется» Егоров — крак! — ствол ломается, как спичка, парни летят в застоявшуюся воду, на дно оврага. А Егоров спрыгнул с дуба и полез за Волентиром...
Тяжело дыша, они бегут по лесу.
...Где-то поблизости затрещала сорока. Пугачев очень похоже откликнулся... Из темноты вынырнули две фигуры — Волентир и Егоров. Тарасов мельком взглянул на их помятую форму, потом повернулся к Пугачеву и кивнул...
Тот, как уж, лезет под изгородь из колючей проволоки. За ней тянется толстая проволока с овчаркой на цепи.
Дождавшись, когда собака подойдет поближе, Пугачев бережно достал из-за
пазухи кота-альбиноса и чуть подтолкнул к собаке. Кот сейчас же бросился вдоль машин. Пес за ним, взвыв от злости.
Одним махом разведчики проскакивают опасный участок.
— На место! — гаркнул кто-то в темноте.— На место, тебе говорят!
Звякнула цепь, собака быстро пробежала мимо разведчиков.
...Егоров распахнул толстую железную дверь: яркий свет и грохот ударили в лицо.
В машинном зале электроподстанции за пультом сидел и читал молоденький прапорщик с петлицами автотракторных войск. Рядом, у громадного дизеля, столбом стоял солдат с масленкой.
— Сидеть! — гаркнул Егоров прапорщику,— Ключи от резервной станции! Живо!
Прапорщик растерянно положил книгу. Егоров тем временем взял со стола связку ключей.
— Сядь, малыш,— сказал он солдату с масленкой, а сам вскрыл колонку телефонного кабеля, быстро отвернул его концы.
Затем он повернул какие-то краны: шум в дизельной стих. Егоров орудует громадным гаечным ключом — выворачивает форсунки дизелей. Падают стрелки вольтметров и амперметров, гаснет свет в больших лампах — дизельная погружается в полумрак: горит лишь аварийное освещение.