Вывалившись в коридор, я скинула руку Арда со своего плеча и зло уставилась на одногруппника.

– Стефа, извини...

– Нет Лексард, - окрысилась моя светлость, - любимым правым глазом чувствую, что у нас будут грандиозные неприятности!

– Ну хочешь, я тебя и вправду свожу в королевский зверинец?
– и щенячьи глаза.

– НЕТ!
– гавкнула разъярённая я.
– Мне хочется только одного: отстань от меня и больше никогда, слышишь, никогда (!) не приближайся ко мне и не лезь со своей помощью!!!

Выпалив последнее слово, почувствовала, как по щекам потекли непрошенные слезинки; разозлившись теперь и на себя (реву, словно трёхлетний ребёнок), резко развернувшись, и быстрым шагом направилась в свою комнату, моля богов, чтобы противному дроу не стукнула моча в голову меня догнать.

Директор Боули сдержал своё обещание, и мы с Ардом огребли по полной программе: летняя практика была у нас "незабываемая". В то время как остальные адепты с нашего курса просиживали штаны в библиотеке, листая толстенные справочники по демонологии и изучая брошюрки по быстрому упокоению нежити, я и Ард (к тому времени мы с ним худо-бедно, но разговаривали) на карачках облазили всю территорию лесных массивов, ища пресловутый цветок с эротическим названием "Чулки ведьмы". Как ни странно, но мы его нашли (причём в последний день практики), а также успели познакомиться с лешим, кикиморой, русалкой и парочкой оголодавших волков, которые посмотрели на наши замаранные землёй и листьями тушки, и дружно решили, что несварение им обеспечено, если они таки рискнут и попробуют нас на зуб, поэтому серая "братва" неспешно ретировалась, умильно виляя пушистыми хвостами.

Эпизод третий: "Хитрость вождя Академии".

После первого курса жизнь в Академии СМП стала намного проще (читай: уже ни на что не реагируешь, ни от чего не вздрагиваешь и подсознательно готова ко всему и сразу). Контрольные/тесты/опросы/зачёты/экзамены (нужное подчеркнуть) перемежались постоянными гулянками в "Весёлом мельнике", тайными вылазками в город (адептам строго-настрого запрещалось покидать стены альма-матер без письменного разрешения магистра Боули) или грандиозной пакостью в стенах родного учебного заведения. Но, как известно, всё тайное когда-нибудь становится явным, поэтому как бы мы не шифровались, но преподавательский состав всегда знал о наших "похождениях" и мстил нам по-чёрному!

Кого-то заставляли отрабатывать наказание прямо в Академии (полезно-трудовые работы на ниве домашнего хозяйства), а кому-то предписывалось получить запечатанный конверт с очередной заявкой и, закусив удила, отправляться "очищать очередной мир от скверны" (цитирую из учебника "Магическая история"). По какому принципу "раскидывались" адепты никто из нас так и не смог понять, а преподы молчали аки партизаны на допросе, но суть от этого не меняется: моя светлость всего пару разу получила сельхоз-хозяйственные задания, а всё больше моталась по сёлам и деревенькам, упокаивая нечисть и нарабатывая навыки юного убийцы (самое "необходимое" умение для молодой девушки!).

Где я только не побывала! Разнообразные миры сменяли друг друга с калейдоскопической скоростью, предоставляя мне возможность знакомиться с новыми людьми или расами, а зомби (спасибо Эвероду) и волкодлаки (отдельное гран мерси Жорику) впадали в неплановую спячку при упоминании моей скромной персоны. После очередной практики в Дандырдахе обзавелась лучшим и единственным другом мужского пола в лице Лексарда (неожиданно, но приятно!); с Киркой же мы жили на втором курсе в одной комнате и, согласитесь, волей-неволей пришлось узнавать друг друга поближе, что привело к неминуемому - нашей дружбе.

В принципе, преподаватели Академии были довольны сложившейся ситуацией: адепты заняты полезным делом и заявки выполняются в геометрической прогрессии. Так что наша Академия Скорой Магической Помощи по праву считалась лучшей не только в нашей стране или мире, нет, слава о Стажах распространилась даже в другие Галактики и теперь мы (адепты-практики то есть,) были нарасхват!

Как-то раз, вернувшись с очередного задания, застала в зюзю упитых мэтра Олдена и Эдиту Марковну (вы себе даже представить не можете степень моего шока!), которые громко икая, проболтались мне о мести преподавательского состава всем адептам вместе взятым. Если опустить пьяные бредни на тему "Ты меня любишь? Ик... ага!", убрать поминутное икание и просьбы сходить за палачом, то суть нашей внеплановой беседы сводилась к следующему: магистр Боули имел на каждого адепта личное дело, которое хранилось и периодически пополнялось на протяжении всего срока обучения данного субъекта, по окончании же Академии студенту выдавали "компромат" и с благостными напутствиями провожали со двора альма-матер в искренней надежде, что ученик сюда более никогда не явится (наивные, половина преподавательского состава - выходцы из здешних "застенков"). Стоило только прийти какой-нибудь жалобе на адепта N, как она педантично подшивалась в папочку указанного господина или вытащил адепт B заявку, как уже через сутки копия сего документа будет иметься в его личном деле; аналогично дело обстояло и с нарушителями Устава Академии, то есть, к проштрафившимся записывалось их правонарушение и способ отработки наказания.

Раз в неделю в обязательном порядке собирался консилиум, на котором выносилось решение о том, кто, когда и в каких количествах должен отработать долг, а также выбиралась заявка (хоть они и были запечатаны в белые конверты, но у преподавателей существовала давно проверенная методика "вскрытия" нужных документов), а далее уже дело техники: поймать нужного адепта на провинности (что, согласитесь, не составляло труда с учётом картотеки магистра Боули) и "обрадовать" бедного студента (хоть у ответственного по распределениям и была постная мина при вручении мне очередной заявки, но уверенна, что в душе он прыгал и смеялся от счастья!), а также помахать вслед "смертнику" белым носовым платочком.

Раскинув мозгами, решила не использовать полученные сведения в личных целях (а Эдита Марковна и мэтр Олден на утро и не вспомнили о нашем разговоре), но быть теперь более осторожной. Но, ни очередные меры безопасности, ни маскировка, ни помощь дедушки-сторожа не помогали, и всё равно раз в месяц меня вызывал к себе на "ковёр" ответственный по распределениям и вручал запечатанный конверт...

– Стефания, подъём!
– отдала приказ Ефросинья.
– Батя сказал наломать еловых лап для растопки бани и украшения стола.