– Разве Богиня внемлет голосу убийцы?
– На одной ноте проговорил он, не обращая внимания на метод Млинес "обезвреживания" противника - лучи не кричали, стараясь сохранить последние капли гордости, но звук, с которых кости некоторых из них превращались в пыль, слышался отчетливо.
– Ты приказал убить Стижиана?

– Нет, Тео, клянусь неназванным именем Богини, поступил приказ из совета.
– Рьюдо не лгал.
– Пророк увидел будущее твоего сына и приказал пресечь его существование прежде, чем он совершит поступок, могущий уничтожить мир.
– Очень быстро протараторил.

– Я не верю в эту чушь и в дрянных пророков. Кто приказал убить моего сына?
– Тео оставался спокоен, а Млинес уже спешила на помощь Фирафи и её отряду, которые были готовы лишиться чувств в любой момент - магия давила на них.
– Отвечай, Элес, иначе я нарушу клятву. Причина веская.

– Месть - не причина нарушения обета.
– Рьюдо почему-то потерял весь страх перед этим человеком.
– Стижиан был опасен, и мы сделали все, что устранить опасность.

– Что он сделал? Что?

Раздалось несколько громких взрывов на другом конце города, несколько ярчайших вспышек света, и затем послышался грохот от ударов тяжелых монашеских сапог о крыши уцелевших зданий:

– На севере мы закончили, мастер.
– Отчитался перед Млинес светловолосый паренек лет пятнадцати.
– Убитых нет. Но покалеченных... Уйма.

– Молодцы.
– Млинес похлопала его по плечу.
– Отправляйтесь на место встречи.

– Позвольте помочь вам здесь, мастер.

– Как пожелаешь.

Фирафи первой упала на колени, вонзив меч в землю. Магия холода парализовывала не только слабых телом и духом послушников, но и её людей, пусть это заняло куда больше времени. Ей уже начало казаться, что её согласие на "минимальные потери" было самой большой глупостью в жизни - в рукопашной схватке они бы и сами удержали хоть десяток тысяч таки же оболтусов, как эти, что корчатся перед ними на земле. Рисковать лучшими воинами Монтеры ради спасения нескольких сотен сопляков, который подняли факел на её родной город? Чушь! Но мастер Тео требовал.

– Фирафи!
– Млинес приземлилась на землю рядом с ней и, окруженная стражами города, ещё способными стоять на ногах, призвала Вечное Сияние (то, для которого старшее лучи собирали круг).
– Держи.
– Она вложила светоч в окоченевшие руки женщины.
– Это даст тебе и твоим людям силы.

– Сильна магичка, правда?
– Ухмыльнулась Фирафи.
– Почему она сегодня нам помогает? Что её привязало к Монтере?

– Мужчина.
– Коротко ответила Млинес, и ринулась в гущу схватки.

– Ты мне не ответил. Элес. Кто приказал убить сына? Что этот пророк сказал?

– Я лучше умру, Тео, но ты не получишь ответа.
– Рьюдо был уверен как никогда

– Глупо.
– У мастера дрогнула рука, но он не смог её сжать, не смог отнять жизнь.
– Ответь, Элес. За что был убит мой сын?

– Я не знаю, Тео. Поступил приказ, и я его выполнил. Это все. Вопросы стоит задавать не мне, и даже не этим... лучам. Ответ тебе даст лишь совет.

– Который из советов?

– Совет древних.
– Элес тихо произнес эти слова.

– Древних? Рьюдо, ты думаешь, я поверю в очередную выдуманную тобой чушь? Ты как никто иной умеешь врать. Пророк - это лишь личина, за которой прячутся подобные тебе трусы. Это лишь пустая фигура.

– Пророк - это живое существо, Тео. Я не знаю, действительно ли он зрит в будущее, но есть люди, верящие в это.

– Пророк объявился более четырёхсот лет назад, и с тех самых пор инквизиторы перестали быть братьями и нам и друг другу. Скажи мне, Элес, во имя той дружбы, что когда-то была между нами, объясни, зачем лучам все это?

– Как по-твоему один человек, названный Пророком, прожил более четырёхсот лет?

– Млинес за триста, и ничего.

– Жизнь - тоже энергия, кровь - это жизнь и сила. Тео, мы все - слуги Богини и её света, но мы избрали разные пути его познания. Совет древних вступил в союз с кругом магов, и вместе они поддерживают жизнь в том ничтожестве, что осталось от Пророка. Ты не понимаешь, Тео, это беда не только нашего поколения. Уже не одно сотню лет маги инквизиторы экспериментируют с той чистейшей сущностью, которой мы все свято молимся.