Она открыла глаза и увидела, что его улыбка пропала.

— Слишком рано, — прошептал он. — Я подожду, пока ты не станешь готова.

Словно получив отсрочку от смерти, ее тело расслабилось. Но смерть уже завтра могла настигнуть любого из них.

Если Вилли Сторвик умрет, будет ли этого достаточно? Вдруг она никогда не станет свободна?

Она представила себя через много лет. Джонни Тряпка давно вернулся к своему королю, а она, брошенная в одиночестве, по-прежнему живет в тюрьме, которую соорудил ее разум. По-прежнему парализована ниже талии после тисков Вилли.

— Нет! — Боясь потерять свой единственный шанс, она переплелась с ним пальцами, отказываясь его отпускать. — Я готова. — Их глаза встретились.

Перебирая ее пальцы, Джон внимательно посмотрел ей в глаза.

— Тогда покажи мне, — наконец произнес он. — Покажи, чего ты хочешь и к чему ты готова.

— Ты будешь делать только то, о чем я попрошу? — Эта мысль несколько успокаивала.

— Пока ты не перестанешь знать, о чем просить дальше.

Не будь она так напряжена, то улыбнулась бы, благодаря за то, что он понимает, насколько она неопытна.

— И помни, если тебе не понравится то, что я буду делать, просто скажи нет.

Это слово останавливало его раньше и остановит снова. Она должна в это верить.

Он уже оделил вниманием ее руки, шею, ее ребра и талию, но ее груди тоже молили о ласке.

Она посмотрела вниз.

— Там.

Он улыбнулся.

— Где именно?

Она скосила глаза на ложбинку между своими грудями, и он погладил то место, на которое она указала, однако не совсем там, где ей на самом деле хотелось. Потом расправил пальцы, и она застонала, изогнувшись так, чтобы уткнуться сосками в его ладони.

— Здесь? — В его голосе послышалась улыбка.

Задыхаясь, она открыла глаза.

— Не знала, что тебя надо учить, как обращаться с женщиной.

Он рассмеялся. Вслед за ним и она улыбнулась. Кто бы мог подумать, что смех и любовь способны идти рука об руку?

— Но ты не обычная женщина, любовь моя.

Моя. Как много заключено в этом коротком слове.

Плавным движением он охватил сначала одну ее грудь, потом вторую. Потом к его пальцам присоединились губы. Жаркие, влажные, возбуждающие. Так вот что значит «заниматься любовью». Совсем не похоже на…

На то, о чем она не хотела вспоминать.

Ниже талии ее кожа горела от нетерпения. Она должна знать. Она должна выяснить, сможет ли стать полноценной женщиной. Отстранившись, она стянула чулки, стремясь всей кожей почувствовать его тело. Из ее горла вырвался странный звук. Не слово. Нечто среднее между вздохом и стоном.

Радость и мука соединились на его лице.

— Что… — Он откашлялся. Слова давались ему с трудом. — Скажи, чего тебе хочется?

Он ждал. Ждал, что она скажет.

— Я хочу, чтобы ты разделся.

Он сбросил тунику. Она улыбнулась при виде его широкого, мощного, покрытого порослью волос торса, к которому так приятно было прильнуть, чувствуя уют и защиту.

И не только.

Он принялся было раздеваться дальше, как вдруг она поняла, что еще не готова.

— Стоп.

Он немедленно остановился.

Она сглотнула, облизнула губы. Как ни странно, но в прошлый раз, когда она еще не знала, как все закончится, все было проще.

— Я хочу почувствовать твое тело.

Он присел на кровать и ласково, словно сокровище, обнял ее.

— Вот так?

Она кивнула. Подобная близость должна стереть дурные воспоминания. И все же ее непослушное тело отказывалось поддаваться. Оно продолжало бороться — и с Джоном, и с тем наслаждением, которое он обещал.

Он коснулся губами ее лба.

— Кейт, послушай меня внимательно. Я не стану брать тебя этой ночью. Ты слышишь? Ты поняла меня?

Вся дрожа, она кивнула, не понимая, разочарована она или чувствует облегчение.

— Но для этого мне надо держать член в штанах. Я обещаю, что этой частью до тебя не дотронусь. Ты поняла?

Неизвестно как, но он догадался, против чего взбунтовалось в прошлый раз ее тело. Доверяясь ему, она кивнула.

— Я хочу сделать вот что. Показать тебе, насколько прекрасным это бывает. Ты позволишь мне? — оглушил ее его шепот.

— Да. — Одно слово. Самое правильное.

Его горячие губы заскользили по ее шее, руки сместились ниже. Она лежала на спине с открытыми глазами, пока его губы и пальцы танцевали на ее коже, успокаивая и возбуждая одновременно.