Шрифт:
— Черт, — пробормотал Д.Э. Саммерс. — С девчонкой-то совсем неловко.
И продолжал:
«Однако, Вандерер горит желанием познакомиться с доктором Филипсом. Не знаю, что приснится мне сегодня ночью, но вечером Вандерер устраивает рождественскую вечеринку и доктор должен прибыть к нам в лагерь — я уже передал ему приглашение».
Саммерс взъерошил волосы надо лбом.
«Теперь про тетю. Тетя в своем амплуа: взялась заигрывать с Зассом. Ну, знаменитый адвокат, писатель, интересный человек — ты все понял. А ты же знаешь мою тетушку. У меня не поворачивается язык сказать ей, что нельзя до такой степени не давать человеку проходу. Но это ужасно. Я просто места себе не нахожу. Ты представляешь, во что превратиться моя жизнь, если ей удастся его окрутить?»
— Послушайте, Кеннел, — сказал Вандерер. — Я все понимаю. Но если вы не прекратите ваши фокусы, у вас будут неприятности.
— А? — молодой человек отряхнул брюки — возился в палатке с кошками. — О чем вы?
— Не ломайтесь.
— Но я все равно не понимаю.
— Нет, Кеннел, вы понимаете. Тетушкино наследство под угрозой, не так ли?
Кеннел молчал.
— Поговорим как мужчина с мужчиной, — сказал Вандерер.
— Лучше не стоит, — пробормотал натуралист.
— Стоит, милый мой, стоит. Во-первых, мои люди вами недовольны. Вы знаете, что это значит. Остерегайтесь, Кеннел.
— Ничего не понимаю. Они все время вертятся вокруг нашей палатки, но режьте меня на куски, если я понимаю, зачем! Меня в чем-то подозревают?
— Мое дело предупредить. Во-вторых, вы должны поговорить с вашей тетей.
— Вы не знаете мою тетушку!
— Ну, что касается вашей тети, у нее, конечно, есть некоторые основания. Однако…
— Какие еще основания? — перебил молодой человек.
— Как? Разве вам не сказали? Впрочем, кто бы решился. Хм. Дело в том, что… этот разговор останется между нами, не так ли?… Дело в том… Карл пробрался к ней в палатку. Пока вы отсутствовали, был большой скандал. Но он всего лишь хотел взять что-нибудь на память! Вы должны это понимать!
— Вы имеете в виду… — Ральф аж поперхнулся. — Он рылся в вещах моей тети?!
— Эти немцы чертовски сентиментальны. Успокойтесь!
— Не могу! Ваш Засс втрескался в мою тетку! Вы не представляете, во что превратится моя жизнь, если они…
— Тогда позаботьтесь о том, чтобы этого не случилось, — сказал Вандерер и ушел.
Натуралист, моргая, смотрел ему вслед. Потом повернулся вокруг себя и рявкнул:
— Эй вы, Засс! Не прячьтесь, это вам не поможет!
Скандал с Зассом был таким шумным, что в лагере Вандерера творилась сплошная кутерьма: оскобленный в лучших чувствах, немец решил вернуться в Каир. То, что наговорил ему Ральф, заставило беднягу требовать сей же час везти себя в город на автомобиле. А когда Вандерер отказался это делать, примирительным тоном советуя немцу «остыть и хорошенько все обдумать», герр Засс в крайнем возбуждении и смятении чувств оседлал мотоцикл позади курьера и, невзирая на протесты этого последнего, уехал. Лоу и Хэтфильд вскочили в автомобиль и пустились в погоню. Вандерер с телеграфной лентой в руках бежал сзади и ругался до тех пор, пока не осознал всю комичность своего положения.
— Итак, Засс рылся в моих вещах, — рассуждал тем временем Фокс. Он сидел на складном стуле в палатке Ральфа и профессора. — В моих, а не ваших. Я могу сделать из этого только один вывод: он был свидетелем одного нашего разговора.
— Именно так обычно и происходит, — Саммерс лежал на койке, задрав ноги на пирамиду ящиков. — Поэтому я и предпочитаю играть в открытую.
— Письма, написанные эзоповым языком — тоже не идеальная затея. Лучше бы вам не писать их.
— А я вам говорю, что это отличное оправдание. Нельзя подозревать в нечистых делах идиота.
— Вы зарываетесь, — возразил Фокс. — Это опасно.
— Значит, Засс слышал нас, но не видел, — Саммерс задумчиво барабанил пальцами по крышке маленького фотоаппарата, который всюду носил с собой. — Иначе бы он сразу полез туда, где они лежат. Тетенька, нельзя быть такими жестокими. Надо помочь бедняге.
С этими словами он открыл заднюю крышку своего «Эрнманн» и достал пачку листков, вырванных из записной книжки. Затем открыл книгу, лежавшую на столе, сунул письма между страниц и вернул на место.
— Вот интересно, кто успеет первым? Наш резвый Засс или эти два молодца — Лоу и Хэтфильд?
Фокс засмеялся было, но умолк и молчал долго.
— Откровенность, доведенная до гротеска. Фарс. Водевиль. Вы слишком рискуете, но… Любопытно было бы сыграть против вас в таком водевиле.
— Спасибо за комплимент, — отозвался Саммерс. — Закончим сперва с этим.
— Коллеги, — вмешался профессор, — мне не дает покоя мысль. Ведь наш отъезд непременно вызовет подозрения.
— Да, — согласился Фокс. — Нам следует сделать так, чтобы это произошло по желанию самого Вандерера. Ну, мой отчаянный друг, идемте. В самом ближайшем времени вам предстоит расплата за вашу дерзость.