И если вначале было Слово, то Слово это оказалось поразительно многозначным: каждому значению соответствует своя вселенная, а всего их бесконечно много. И реактивов богу, выходит, должно было понадобиться бесчисленное множество. Это какой же шкаф должен стоять по правую руку от Слова-Бога?!

Бесчисленное множество параллельно сосуществующих вселенных, каждая из которых пережила свой Большой взрыв, своё зарождение со своим временем и своим пространством, Олег Иванович вполне мог себе представить. Ему даже понравился введённый одним из корифеев космологии Андреем Линде термин – многоликая Вселенная. Чего он представить себе не мог, так это бесконечное количество стройматериалов для реализации бесконечного числа Вселенных. Бесконечности в математике – ясней ясного. А вот бесконечное множество материальных ресурсов мозг категорически отказывался воспринимать.

За две недели пребывания в Дудинке Олег Иванович обошёл, казалось бы, всех городских и районных начальников, заручившись всевозможными разрешениями, лицензиями и просто обещаниями поддержать его начинание. Режим полного благоприятствования был достигнут не только природным обаянием Олега Ивановича, не только тем знаменитым письмом заместителя губернатора края и не только благородством его миссии. Кстати, о его миссии в Дудинке сложилось единодушное мнение – блажь. Главную роль сыграли его обязательство безвозмездно передать по завершении экспедиции на баланс муниципального района целый автопоезд, стоящий немалых денег, а также благотворительный взнос – целых десять миллионов рублей – в кассу городской больницы. Кое-кто, разумеется, намекал на благотворительность иного рода – времена де тяжёлые, трудно де сводить концы с концами, а ответственность де непомерно высока. Олег Иванович в таких случаях согласно кивал головой и рекомендовал бросить к чертям такую неблагодарную работу. Ушёл на вольные хлеба, и никакой тебе повышенной ответственности; заплати налоги и спи спокойно. “Хорошо ему рассуждать”, – говорили про себя – “Коли сам губернатор его поддерживает. Нет, лучше с ним не связываться. Пусть себе чудит”.

Побывал Олег Иванович и в городском архиве, пытаясь найти хоть какие-то следы своего рождения в августе далёкого сорок третьего года. В годовом отчёте окружного отдела здравоохранения нашлась одна строчка, в которой как пример “упущений в работе” упоминалось, что одна двадцатидвухлетняя роженица умерла во время родов. Фамилия роженицы не указывалась. “Это была, несомненно, моя мама, и это всё, что я о ней знаю”.

Между тем то, что можно было назвать летом, встретившее Олега Ивановича в день его прибытия в Дудинку, уже назавтра сменилось осенью, которая продлилась чуть более недели. А в ночь на второе октября пришла настоящая зима – сыпавшуюся поначалу снежную крупу сменили лёгкие звёздочки снежинок, лужи промёрзли до дна, по улицам зашевелились змеи позёмки. По небу неслись рваные низкие тучи. Такая погода нагоняла уныние и даже депрессию. Световой день стремительно сокращался, и также стремительно приближалась полярная ночь. Иногда открывались участки чистого неба, и на землю падали косые солнечные лучи, которые только усиливали неуютные ощущения. Но у Олега Ивановича, одетого в добротную одежду по сезону, свежий ветер с Енисея только поднимал настроение и как-то по-особенному пьянил. Его дерзкий замысел подошёл к решающей фазе. Ощущение предстоящего противостояния негостеприимству зимней тундры и уверенность в успехе подбрасывали адреналин в кровь. Олег Иванович чувствовал себя лет на двадцать моложе.

Вечером восьмого октября у одного из причалов Дудинского морского порта ошвартовался красавец дизель-электроход “Норильский никель”. Сторонний наблюдатель, не знакомый с реалиями порта и Северного морского пути, был бы уверен, что перед ним стоит судно “ARCTIC EXPRESS”. Именно эта надпись гигантскими белыми буквами на красно-оранжевом борту прежде всего бросается в глаза. Но это не имя корабля, это – его функция: “Норильский никель” служит быстроходным грузовым экспрессом между Мурманском и Дудинкой и пролетает эту дистанцию всего лишь за пять суток. Едва закончилась швартовка, задвигались длинные шеи портовых кранов, и выгрузка началась. Последними грузами оказались бросающиеся в глаза яркой оранжевой окраской мощный четырёхосный колёсный тягач и две платформы на таких же, как у тягача, огромных – в рост человека – колёсах. Одна платформа была не менее тридцати метров длиной и опиралась на четыре оси. Вторая платформа была в два раза короче и имела всего две оси. На меньшей платформе было смонтировано нечто вроде вагончика с дверью, окнами и трубой с коническим колпаком над ней. Подобные вагончики бывают у строителей. Ясно, что тягач и обе платформы составляли автопоезд, способный преодолевать любое бездорожье. Автопоезд и четыре сорокафутовых контейнера были уложены в дальнем углу территории порта. Получателем всего этого добра был, конечно же, Олег Иванович Дудинский.

А в речном порту Дудинки в это время под бравурные звуки маршей Чернецкого швартовался белоснежный пассажирский теплоход “Александр Матросов”, пришедший в Дудинку из Красноярска последним в этой навигации рейсом. Среди сошедших на берег пассажиров выделялась восьмёрка крепко сбитых мужчин среднего возраста в одинаковой форменной одежде с туго набитыми рюкзаками за спинами. На накладных карманах ярко-оранжевых курток можно было прочесть “Таймырская экспедиция Дудинского”. У выхода из речного вокзала группу встретил сам Дудинский, одетый ради такого события в такую же форменную одежду. У него не было только рюкзака. Пожав по очереди всем руки, Олег Иванович повёл свою команду в гостиницу пешком по освещённым улицам, благо до неё было рукой подать, а прибывшим хотелось размять ноги после четырёхдневного сидения на теплоходе.

В гостинице группу уже поджидала дежурный администратор, с которой Олег Иванович успел подружиться.

– О, какие молодцы! Олег Иванович, да где вы таких удальцов набрали? Все красавцы, как на подбор.

– И с ними дядька Черномор, – подмигнул Олег Иванович.

– Ну теперь все дудинские невесты забеспокоятся.

– Пусть не беспокоятся. Все мои орлы женаты, а для случайных адюльтеров у них времени не будет.

– Ах, какая жалость…

По завершении формальностей Олег Иванович распорядился: пятнадцать минут на обустройство и сборы к торжественному ужину; форма одежды – непарадная. В кафе команда с аппетитом плотно поужинала, единодушно предпочтя оленье седло и водку таймырскому гольцу и мозельскому вину, рекомендованным Олегом Ивановичем. Выпив за успех экспедиции, команда высказывала нетерпение скорее начать работу. Наутро вся команда в рабочей одежде отправилась в порт. И работа закипела… Семеро членов команды взялись за перегрузку содержимого контейнеров на платформу большого прицепа. Весь груз в месте отправления был тщательно отсортирован и промаркирован. Порядок укладки на прицепе был подробно записан в толстом журнале, и командир – электрик Сергей Кравцов – давал указания на укладку грузов, сверяясь с журналом. В это время Олег Иванович с водителем Сергеем Дергуном из Салехарда занялись осмотром тягача с пирамидой цилиндрических ёмкостей над балластной площадкой.

Колёсный балластный тягач МЗКТ-74132 – серьёзный агрегат. Все восемь его колёс в полтора метра диаметром являются ведущими и позволяют ему двигаться и тянуть за собой многотонный прицеп – и, если надо, не один – почти по любому бездорожью. Он не умеет только плавать по воде и летать по воздуху. А заснеженная тундра для него всё равно что автострада для лимузина. Олег Иванович заказал себе это всюдупроходное чудо в Минске, где наряду с гражданскими вездеходами делают и стартовые агрегаты для баллистических ракет. Чтобы тягач развивал максимальную тягу и мог тянуть тяжеленный – до четырёхсот тонн – прицеп, на тягаче предусмотрено место для укладки утяжеляющего балласта. На тягаче Олега Ивановича в качестве балласта разместили запасные баки для топлива, вмещающие пятнадцать тонн солярки. Баки сварили из труб для магистральных газопроводов диаметром чуть ли не метр и длиной около четырёх метров. Шесть трубчатых ёмкостей были уложены одна на другую в пирамиду и прочно закреплены. Под нижними ёмкостями проложили две трубы поменьше, соединив их задние торцы отрезком такой же трубы. От одного переднего торца поднималась вверх такая же труба высотой три с половиной метра. Другой передний торец мог при необходимости соединяться с концом выхлопной трубы тягача, и тогда выхлопные газы подогревали бы дополнительные ёмкости с соляркой. Чтобы такой подогрев был эффективным, над всей этой конструкцией предполагалось установить теплозащиту в виде домика из чешских панелей-сэндвичей. Расчёты показывали, что такому тягачу будет не страшен и шестидесятиградусный мороз.

Водитель Сергей, облазив моторный отсек и просторную кабину, остался доволен состоянием тягача. Олег Иванович уселся к водителю пассажиром, и тягач, выпустив облачко чёрного дыма, взревел мотором.

– Давай, Сергей на нефтебазу, сюда налево. Это рядышком, и там нас уже ждут.

– Сейчас, мигом. Ух, зверь машина!

– Не газуй, видишь гаишник с жезлом уже на посту.

– Вот блин!

– Не волнуйся, Серёжа. Всё согласовано, претензий к нам не будет. Не зря же я здесь две недели проторчал. Всё начальство даёт нам зелёную улицу.