ваш сын сможет спокойно покинуть планету. Если же нет, то умрут все - и

клянусь дьяволом, умирать вы будете очень долго!

 - Ты имеешь в виду свою сучку и компанию рогатых дикарей? Да, они еще живы.

Но, - и Тильс вдруг захохотал, - это ведь ненадолго, не правда ли?

 Торвард вернулся за угол.

 - Бородатого старика в шикарном плаще взять живым, - приказал он.
– Те, кто

вызовется сдирать с него шкуру, получат тройную плату - вместе с теми, кто его

возьмет.

 - Мы возьмем, милорд, - зловеще ощерился амбал с султаном, - и дело вовсе не

в плате! Вы стоите за своих любой кровью! И теперь плата не имеет значения.

 - Редко какой лорд будет стоять своей кровью, - буркнул кто-то, - и кем бы

мы были, требуя платы в таком деле? Пошли, парни! Дай Бог всем такого лорда!

 - Пошли, пошли, - заворчали легионеры - и жуткий рык вновь сотряс старый

замок.

 - Катера!
– позвал Торвард.
– Все катера, стоящие под замком! Поднимитесь на

уровень последнего этажа центрального донжона, уставьтесь мордами в окна и

врубите ревуны на полную мощность. Три минуты, не больше! А то мы тут

охренеем.

 Сперва раздался свист. Пятнадцать катеров медленно подлетели к окнам

верхнего этажа, в коридорах которого еще ждали нападения последние люди лорда

Тильса, и развернулись - чей-то острый нос вполз в стрельчатый проем, выломав

пушкой ажурный переплет. И ударил рев, жуткий рев боевых сирен, низкий,

сводящий с ума и заставляющий в панике бросать оружие и бежать куда глаза

глядят. Гром стрельбы моментально утонул в гулком кошмаре ревунов - казалось,

mb. ревут не катера, а трубы Судного Дня, и сейчас из-под старых мраморных

плит начнут вставать призрачные фигуры в истлевших саванах.

 Сирены еще не утихли, а по лестнице верхнего этажа уже побрели шатающиеся

фигуры с зажатыми ладонями ушами. Оружия при них не было. Те, кого

владетельный Тильс поставил на последнем рубеже обороны, не выдержали -

Торвард прекрасно знал, что выдержать такое может лишь подготовленный человек,

– как знал он и то, что его легионеров ревунами не испугаешь.

 Катера отошли. Наступившая тишина показалась Торварду такой оглушительной,

что до него не сразу дошло, что выстрелов в коридоре больше не слышно. Пятеро

легионеров деловито опутывали тросами тех, кто спустился сверху, - удивленно

хмыкнув, Торвард вышел в коридор и сразу увидел бешено брыкающегося лорда

Тильса: руки его, выворачиваемые двумя дюжими мужами в рогатых шлемах, уже

трещали суставами.

 - Когда рвать его, милорд?
– осведомился офицер с султаном на шлеме. -

Сейчас или же погодя?

 - Не торопись, дружище, - ухмыльнулся Торвард, - не торопись, ведь я обещал

ему красивую, долгую смерть - позволь же ему насладиться ее ожиданием. Ну что,

ваша милость, - затянутой в окровавленную перчатку рукой он приподнял седой

подбородок владетеля, - вы все еще не желаете беседовать с мятежником?

 Тильс заскрежетал зубами, и по седой бороде поползла кровавая пена.

 - Что ты хочешь, тварь?

 Офицер с султаном впечатал тяжелый сапог в живот лорда:

 - Научись разговаривать так, как подобает!.. Хотя бы перед смертью!

 - Ты украл мою женщину, - оскалился Торвард, - женщину, которую я люблю

больше себя самого! Ты украл моих людей - мальчишку-пилота, который может быть

воином лишь в небе, и мою свиту, клявшуюся мне в верности! Ты действовал как

вероломный подонок. Клянусь, ты будешь умирать два часа - два часа, ваша

милость!
– если не скажешь, где ты их упрятал.

 - Своей свитой ты можешь гордиться, - прохрипел Тильс, - рогатые умерли

достойно, ни один из них не дался живым. Сучка твоя, видимо, доходит, потому

что она тоже кинулась на моих гвардейцев. А щенок, я думаю, уже созрел для

гаремной жизни - у моего сына Акса большой опыт в такой хирургии...

 - Три часа, - холодея, скрипнул сквозь зубы Торвард, - три часа, клянусь

своим мечом, ты будешь умирать три часа! Погрузите его в катер, я займусь им