Однажды вечером, когда за окном лил дождь, позвонили прямо в дверь.

— А мы по объявлению! — сказала немолодая женщина в жёлтом берете, с ярко накрашенными губами. Рядом с ней стоял мальчик лет восьми. — Посмотри, Саша, ведь это наша Альма, правда? Альма, Альма!

Но Недда, которую звали Альмой, даже не пошевелилась. Подняла голову и непонимающе уставилась на вошедших.

Мальчик подошёл к ней и обнял её за шею:

— Альма, ты нашлась, нашлась! Мама, а это правда Альма?

Женщина тихо сказала нам:

— Можно вас на минутку, — и дотронулась до маминой руки. — Понимаете, это не наша собака, у нас был такой же щенок, он погиб… Но я не хочу травмировать ребёнка. Пусть он думает, что это Альма! Вам же всё равно она не нужна, раз вы объявление дали, а я заплачу…

— Что вы, что вы! — Мама замахала руками и растерянно взглянула на меня.

Я стояла рядом, как оглушённая.

— Мы ведь её и правда хотели отдать и взяли из жалости, ведь так, дочка?

Я молчала и не могла ничего сказать.

— Я очень вас прошу! — умоляюще прошептала женщина. — У нас ей будет очень хорошо!

— Мама, Альма уже хочет домой! — радостно проговорил мальчик.

— Ну ладно… — чуть слышно сказала я. — Пусть она будет Альма.

И Недду увели в красивом ошейнике в вечернюю темноту, в дождь, в осенний ветер.

Ночью я лежала и плакала, уткнувшись в подушку. Всего-то дней шесть прожила у нас Недда, а мне казалось — я потеряла близкое, родное существо, жизнь без которого теперь представлялась мне невозможной…

Прошло несколько дней, полных какого-то ожидания. Казалось, комнаты давили своей пустотой. Шаян часами сидела на табуретке возле входной двери и прислушивалась к звукам в коридоре. Видно, скучала без Недды. Как-то вечером я случайно услышала, как папа сказал маме:

— А может, и зря мы её отдали? Я что-то к ней привык, а теперь сразу пусто в квартире стало.

— Не говори ты об этом, я и так сама не своя хожу. Сегодня чуть не поехала по их адресу за нашей Неддой…

Мне показалось, что мама всхлипнула. Не помню, как я ворвалась в комнату, вся в слезах… Помню, что плакала и твердила об одном — вернуть, вернуть Недду, и как мама тоже заплакала, и мы решили ехать за ней немедленно.

Уже который день, не переставая, лил дождь. Мы с мамой даже не взяли зонтика и, пока добрались до другого конца города, совершенно промокли. Когда мы наконец, стряхивая с себя холодные брызги, остановились перед нужной дверью, у меня всё похолодело внутри от волнения. На звонок нам открыла знакомая уже женщина; она сразу узнала нас, заулыбалась как-то виновато и суетливо:

— Ой, знаете, а мы вам хотели позвонить…

— Мы пришли за собакой, — мрачно сказала я, со страхом оглядывая коридор и не находя в нём Недды.

— А знаете… Мы её наказали. Сейчас, сейчас… Она в ванной. Она, знаете ли, ободрала нам кресло, вот мы её и наказали.

Женщина торопливо зашла в ванную, и через секунду оттуда с шумом вырвалась Недда и бросилась с радостным визгом прямо ко мне. Она неуклюже ласкалась и повизгивала, будто всхлипывала от слёз.

— У нас маленькая квартира, а Альма, нам сказали, будет очень большая, — оправдывалась женщина.

— Не беспокойтесь, мы её забираем обратно, — сказала мама.

— Да… Вы уж извините, что так вот…

А мы уже почти бежали вниз по лестнице с радостно суетящейся между нами Неддой. И когда мы подошли к нашему дому, Недда уверенно подбежала к подъезду, толкнула лапой дверь и, не дожидаясь нас, бросилась прямо к двери нашей квартиры.

Шаян встретила её долгим, восторженным воплем. Шаян и так была очень разговорчивой кошкой: она даже на своё имя всегда откликалась ласковым, кокетливым «мрр-м», а тут уж и вовсе разошлась — затянула радостное «мя-а-а-у-у» и стала тереться головой о Неддину морду. Недда восторженно облизала кошку, обежала всю квартиру и на радостях даже осмелилась подойти к суровой бабушке.

С возвращением Недды наш дом снова ожил. Если в свою недолгую бытность Альмой Недда разодрала кресло, то это были просто мелочи по сравнению с тем, что она вытворяла у нас. Каждый день мы натыкались то на новые изжёванные мамины сапоги, то на башмаки без подошвы, то на разорванную бабушкину калошу. Мы спешно прятали всю обувь, и теперь она то и дело сыпалась из шкафа, выползала из-под кровати или из-за стиральной машины. Но Недда быстро научилась находить кожаную обувь по запаху, и никакие внушения и угрозы не могли остановить её. Пропадали веники и щётки, расчёски и пузырьки с лекарствами, карандаши и тюбики крема. Однажды Недда ухитрилась перегрызть и съесть часть провода от телевизионной антенны. Пришлось вызывать телемастера.