И пока мы обсуждаем этого мерзавца-графа, тот врывается в мой замок. Нет, Кеес не виноват, его защита сделана на совесть. Вчера мы с Тиумом обошли стены и убедились, что преодолеть её невозможно. Но от предательства никто не застрахован — в восточной угловой башне открыли врагу ворота. И мы опомнились, когда они ворвались в приёмную, где мы совещались. Признаюсь, мне так стало страшно, что даже немного описалась, я-то знаю, на что способен это подонок. Моя подруга Ли-ири прислала мне свою служанку с письмом, в котором описывала, каким пыткам и унижениям тот её подвергает. А ведь граф объявил её своей ту-ули — официальной любовницей. Баронессу другого захваченного замка он сжёг живьём, а третьего владетеля велел разорвать лошадьми. Ещё служанка рассказала, какие ужасы творит этот изувер с людьми и показала свою искалеченную руку. Я была рада, когда мои целители сумели её восстановить. Представляете, мой испуг! Но когда эта сволочь начала выяснять, где Кеес — я вдруг успокоилась, увидев, насколько он боится нашего мага. И правильно! Кеес сегодня обещал вернуться, и он покажет графу мать Кузи. Кто она такая — я так и не поняла, хотя на Земле мне это половину ночи пытались объяснить. Но явно нечто ужасное. И тогда я спокойно начала рассказывать, что сделает с ним Кеес, а граф перетрусил. Он начал ругаться, но тут в комнату ворвался Ла-Фер. Взмах его руки — и спутники графа сползают обездвиженные вдоль стены. Едва уловимый взмах мизинца — и с нас спадают путы. А этот трус убегает из комнаты — дурак, он надеется сбежать.

Как наш маг с ним разобрался — не знаю, но вернулся он быстро, Дмитрий едва успел вскинуть автомат и расстрелять бандитов. А когда я увидела в коридоре своего солдата с отрезанной головой графа, мне захотелось того расцеловать. А Кеес уже выскочил на балкон и познакомил солдат графа со своими цепными молниями. Как сладко слышать их треск! Получите, свиньи! Обещаю — каждого пятого из выживших прикажу закопать живьём! Кеес же полностью оправдывает своё имя — он уже в башне, через которую ворвался граф. И не успеваю я подойти к её воротам, как он возвращается со связанным изменником — тот не успел удрать! Какого труда мне стоит не выцарапать ему глаза! Объясняю, что ему предстоит, и наслаждаюсь его вонью. Ла-Фер просит Тиума допросить подонка, а я тихо радуюсь — ему долго придётся мучиться. Затем знакомлю с Микилеесом — они явно понравились друг другу.

Мне хочется его схватить и утащить к себе, но тут в замок врывается второй вражеский отряд, возглавляемый магом. Не понимаю, почему Кеес не приказал закрыть угловые ворота — наверное, он заранее приготовил врагам эту ловушку. Короткий обмен ударами, закрывшее всё облако пыли и громкий чавк — победитель устало опускает руки, а вражеские воины ложатся на землю. Мне повезло — я нашла на Земле не просто мага, а воителя, способного расправиться с сильными противниками. Хочу его расцеловать, но моя одежда пахнет мочой, а у магов хороший нюх — но он сам подходит ко мне, берёт меня за руки и запахи его не смущают. Сейчас желание просто сжигает меня и будь он настойчивее, то я бы согласилась отдаться ему прямо здесь. Нет, я его не люблю — он мне только нравится, как интересный мужчина с высоким статусом, но иногда на меня что-то находит и мне трудно удержаться и не ответить на его провокации. Когда он предлагает подняться ко мне, я с трудом отказываюсь. Поцелуй он меня в губы — в ответ на мой поцелуй в щёку, и я сама отвела бы его к себе в постель. Но его больше интересует мой костюм, чем я. А на мой вопрос — зачем он ему? — Кеес опять отшучивается.

Тут к нам подходит Дмитрий, и Ла-Фер приказывает ему немедленно собрать отряд для нападения на замок графа. Теперь я понимаю — он отказывается от меня сейчас, потому что война у него на первом месте. Обидно, но он прав. Непонятно, как он собирается атаковать, но я пойду с ним. Потом будут рассказывать и писать в хрониках — ах, какая она храбрая, виронесса Маэрим. А на самом деле я чувствую себя в безопасности только за его спиной и поэтому липну к нему. А Кеес тем временем подходит к Тиуму и хватается за пыточный кругляш. К моему удивлению, он будто не чувствует боли, только делает морду кирпичом и лезет в свой рюкзак. И достаёт оттуда жуткое пыточное орудие — искусственную руку. Берёт эту ужасную вещь левой ладонью — понятно, правая сильно болит, и подходит к предателю. То чуть не падает от страха в обморок. Ну, я и сама перепугалась, если бы мне подобное сунули в глаз. Стою вдалеке и не слышу их разговора, но вижу, как этот негодяй колется. Затем Кеес со своей фирменной улыбочкой что-то советует Тиуму и тот гладит кругляшом пытаемому пятку. О, какой вой повисает над двором! Интересно, кем он был у себя на Земле? Магию он знает, воитель прекрасный, охотиться умеет и выясняется, что в пытках тоже разбирается. Да и с баронами и графами общается на равных. Не исключено, что он — граф, если не герцог и, возможно, потомок Наймиера. Не буду выдавать желаемое за действительное, но недаром Тиум так вцепился в него. И моему деду он понравился. "Сразу видно благородного человека" — а такими комплиментами идальго не разбрасывается. Я уверена — титул моего деда на Земле очень высок, но насколько? Он в этом так и не признался, думаю, стесняется, став из принца рядовым бароном.

Кеес

По пути думаю, какими словами сообщить Бауэру о своём решении. Я убежден, что командовать дружиной он не может и его надо менять, но мужика жалко. Тем более что солдаты гарнизона башни о своём прежнем командире, то есть о Бауэре, отзываются хорошо. Так и не найдя нужных слов, вхожу в приёмную. Теодорих удивлённо на меня смотрит и спрашивает:

— Маг Каэн послал тебя с предложением?

— Меня никто и никуда не смеет посылать, — на Эрис фраза звучит ещё более двусмысленно, чем на русском.

— Тогда что от меня он хочет?

— Он уже ничего ни от кого не хочет.

Барон невероятно удивлён и ничего не понимает:

— Кеес, ты можешь объяснить мне, что происходит?

— Попробую. Сначала граф позвал меня на приватный разговор, в ходе которого выяснилось, что я лучше его владею ножом. Граф этому очень огорчился и помер.

Я беру со столика бокал с напитком и делаю несколько глотков.

— Ты убил графа ножом? — удивление Бауэра неописуемо.

Я вытаскиваю кинжал и показываю его присутствующим:

— К сожалению, топора под рукой не оказалось, поэтому пришлось воспользоваться подручными средствами, — клинок возвращается на место.

— А кто орёт на площади Наказаний? — барон явно не в курсе произошедшего.

— Дружок Бауэра, бывший командир восточной башни. Ему сейчас гладят пятки, — подобные неопределённые ситуации всегда доставляли мне море удовольствия.

— Будь любезен, объясни последовательно и подробно, что произошло, — барон явно не разделяет моей любви к двусмысленным недоговоркам.

— Бывший командир восточной башни подсыпал своим солдатам снотворное и рано утром открыл ворота графу и его отряду.

— Не может быть, — возмущается Бауэр, — он всегда добросовестно относился к своим обязанностям.

— Он всегда НЕдобросовестно относился к своим обязанностям. Став командиром башни, он написал графу письмо с предложением своих услуг и отправил с ним своего сына.

— Кто может это подтвердить?

— Тиум — он проводил допрос.

Бауэр посерел, на Тао-Эрис сильны корпоративные традиции и измена сюзерену — событие крайне редкое, почти невероятное. И хотя бейлифы всеми правдами и неправдами пытались склонить слуг владетелей к предательству, но успеха достигали редко. А вина за содеянное ложится не только на непосредственного виновника, но и на его начальников и поручителей. Поэтому Бауэр виноват дважды — и как непосредственный командир и как поручитель. Ведь по его рекомендации тот был назначен на должность командира башни.