И снизу сломали опоры моста.

XXXVI

Спокойно и молча трое стояли

И на врагов смотрели.

И громкий всплеск смеха

Раздался в передовом отряде,

Но дальше перед строем три вождя поскакали;

На землю спрыгнув, с мечами наголо,

И, высоко подняв щиты, помчались

К победе на трудном пути;

XLIX

Но вся Этрурия благородная

Страшилась увидеть

Тела окровавленные

Троих бесстрашных на тропе

У страшного входа,

Где трое смельчаков стояли.

Все сжались, как мальчики, что

Рыскали по лесу, чтоб зайца поднять,

А оказались пред темной берлогой,

Где, утробно рыча,

жестокий старый медведь

Среди костей и крови лежал.

LIII

Но тем временем топор и рычаг

Усердно делали дело.

И мост, качаясь, повис

Над кипящим потоком.

«Возвращайся назад, Гораций»,

– Кричали сенаторы.

«Назад, Ларций! Герминий,

Назад! Падает мост!»

LIV

Назад рванулся Спурий Ларций,

Герминий рванулся назад,

Когда шли они, под ногами

Бревно затрещало.

Но, обернувшись назад,

Увидели, что смелый Гораций

На том берегу одиноко стоял,

И назад повернули они.

LV

Но с треском подобным грому

Упали все бревна вниз

И словно плотина, остов могучий

Лег, преградив поток.

И громкий крик победы

Поднялся с римских стен

Когда до осадных башен

Желтая пена взметнулась.

LVII

Один смелый Гораций стоял,

Но помнил он, что впереди

Врагов трижды три тысячи

И широкий поток позади.

Разделайся с ним!», - лживый Секст закричал,

с улыбкой на бледном лице.

«Сдавайся, - Ларе Порсена кричал,

– На нашу милость сдавайся».

LVIX